С другим чувством читаешь в январском номере рассказ Елены Успенской «Жена шагающего». Вся гнусность подхалимства и приспособленчества вывалена тут сполна. А между тем автор не лишен таланта и способен местами и к верным наблюдениям, и к умному психологическому анализу. Но в то же время не стесняется вывести на сцену «репрессированного» интеллигента, который настолько «перековался», что говорит о советской власти: «Я – ее, а она – моя». Мы сперва по ошибке прочли: «Я – ее, а она – меня». Так звучало бы искреннее. Другое дело, что так пострадавший не рискнул бы сказать, да еще в разговоре с партийцем, директором…
Из стихов стоит, пожалуй, отметить в февральском номере Всеволода Лободы «Из фронтовой тетради», дающие правдивое описание войны, на которой автор погиб, как сообщает редакционная заметка.
С этой же точки зрения, как содержащие кусочки правды, интересны и два очерка В. Гоффеншефера в том же номере, «Рассказы критика».
Что до публицистических и литературных статей, они все построены так тенденциозно и с такими передержками, что их мало пользы разбирать всерьез. Скажем, под заголовком «Глазами иностранцев, Советская Армия в книгах зарубежных военных корреспондентов», подобраны только похвалы и похвалы эти, иногда явно направленные на русский народ, отнесены за счет режима.
Д. Данин в своей рецензии на книгу американского писателя Декстера Мастерса «Несчастный случай» ловко использовал сюжет для нападок на атомные опыты в Америке. Р. Фиш разбирает турецкий литературный журнал «Енилик» со знанием дела, но в том плане, который угоден советским властям.
Зримые перемены
Советский журнал «Новый Мир» известен быстротой своей реакции на эволюцию правительственного курса. Вот перед нами № № 3 и 4 от с г. Какая разница!
№ 3 пробуждает некоторые надежды, свидетельствуя о триумфе деревенщиков. Два рассказа Б. Екимова не уступают качеством В. Солоухину и В. Астафьеву и поражают разоблачительским накалом, вскрывая чудовищность советской системы. Особенно хорош второй, «Ночь проходит». Грузинка Э. Басария – тоже деревенщица, того же духа; хотя у нее политические мотивы осторожно устранены. Отметим прекрасные лирически стихи Г. Сафиевой, в переводе с таджикского (видимо, отличном!) Т. Кузовлевой. Повесть Адамовича «Последняя пастораль» рисует не совсем обычную для советской литературы картину финальной атомной катастрофы мирового масштаба, с осторожными намеками, что виноваты в ней равно обе стороны. Упомянем еще интересные отрывки из дневника К. Чуковского о встречах с А. Ахматовой.
№ же 4 – в первую очередь антирелигиозный. Статья А. Нуйкина «Новое богоискательство» пытается смягчить эффект вызвавшей, очевидно, слишком уж отрицательную реакцию публики статьи И. Крывелова в «Комсомольской Правде» с нападками на Быкова, Ч. Айтматова, В. Астафьева и Е. Евтушенко с позиции вульгарнейшего атеизма; но и сам он, разумеется, гнет ту же линию, – только, в более дипломатических выражениях.
Посмертная публикация романа В. Тендрякова «Покушение на миражи» не принесет чести автору (когда-то казавшемуся нам издалека мужественным борцом с большевизмом): попытки перестроить историю мира, устранив Христа и его учение, отдают кощунством.
Есть тут и рассказ В. Астафьева; но чисто биографический и аполитичный. Рядом, очерк М. Кострова «Поселянщина» оставляет двойственное впечатление. Описание аракчеевских военных поселений явно представляет собою аллюзию на советские колхозы. Но сравнения царей с Советами всегда фальшивы и обманчивы; такой прием сам по себе глубоко порочен.
Piece de résistance[342]
номера – драма М. Шатрова «Брестский мир», прославляющая Ленина. Вот оно, главное в теперешней идеологии! Но ведь – грубая ложь все это. И мы ведь знаем, что народ в Ленине давно разочаровался (кто даже и верил…), над ним смеется и издевается.В общем, Горбачев и Ко
смекнули, видать, что с гласностью малость было зарвались; и дают ход назад. Насколько энергично и насколько успешно? А это мы увидим, как прочтем следующий выпуск «Нового Мира»…Луч света в темном царстве