Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Заодно отстраняет Чайковская, вполне справедливо, и наивные высказывания о Гриневе М. Цветаевой, сходясь зато во взглядах на него с выдающимся подсоветским пушкинистом наших дней В. Непомнящим. Сильно достается старому советскому фильму на тему «Капитанской дочки», где Гринев изображен ничтожеством. Жаль, что не нашлось места упомянуть о более поздней, очень недурной версии фильма с тем же сюжетом, сделанной тоже в СССР, а равно и об итальянской кинокартине «Буря» (где, к сожалению, постановщики следуют, в основном, советской политической линии).

Обнаруживая обстоятельное знание русского XVIII века, Чайковская, на материале целого ряда тогдашних мемуаров, доказывает, что и моральный, и образовательный уровень провинциального дворянства той эпохи был значительно выше, чем это принято себе представлять.

Часть ее этюда направлена на осуждение культа классовой ненависти и героики гражданской войны в советских литературе и кинематографии. Критика ее как нельзя более обоснована, но… если вынуть сии подпорки, – что останется от большевицкой идеологии в целом, что станется с советской пропагандой во всех ее видах?

Третья замечательная вещь в том же номере «Нового Мира» есть продолжение (третья часть) романа В. Белова, одного из наиболее талантливых деревенщиков, «Кануны». Нам показана тут русская деревня в годы начала коллективизации, непосредственно перед проведением раскулачивания. Мы привыкли видеть данные события в ином, ложном освещении, на манер шолоховской «Поднятой целине» или панферовских «Брусков»; а здесь дело описывается, более или менее, глазами крестьян, которых принимается всерьез душить новая власть.

Четко вписывается в рассказ чтение стариками Библии, с ее страшными предречениями: «Кто ведет в плен, тот сам пойдет в плен; кто мечем убивает, тому самому надлежит быть убитым мечем». А равно и размышления одного из этих стариков о том, что крестьяне сами себе подготовили горькую участь, поддерживая (частично, впрочем) революцию.

Есть в номере и другие достойные упоминания сочинения, как стихотворение В. Леоновича «Хозяин», откуда приведем нижеследующий отрывок, с описанием развалин мельницы:

Черное в срубе смоляное бревно, —
желоб целехонек, привод сработан с запасом…—
Мельник стал вороном, – так уж заведено, —
вот он сидит, потерявший обличье и разум, —
ибо ему забывать не дано, не дано… —
Хлебным еще перегноем крапива сыта, —
и непролазны черемуховые оплетья. —
Худо хозяин! – и ворон кричит: Воркута! —
Этого хватит ему на четыре столетья…

В «Книжном обозрении» отметим рецензию на выпущенные в Москве в 1986 году письма Суворова, видимо интереснейшие по содержанию.

Под заглавием «Библиотека – для чтения!», Г. Абрамович с жутью повествует об уничтожении большевиками дореволюционных книг, когда в течение долгих лет ценнейшие произведения человеческой мысли и важнейшие исторические источники шли в макулатуру. Вспоминает он заодно и великолепный состав гимназических библиотек царского времени: «Кроме полных собраний сочинений всех классиков древнегреческой, римской литератур, а также западноевропейских и русских писателей были широко представлены полные собрания исторических романов Вальтера Скотта, Эберса, Дюма, Конан Дойля, Загоскина, Мордовцева, Данилевского, Бестужева-Марлинского, а также научная фантастика и приключенческая литература: Жюль Верн, Герберт Уэллс, Фенимор Купер, Майн Рид, Брет Гарт, Луи Буссенар, Густав Эмар, Луи Жаколио, Эмилио Сальгари, Райдер Хаггард, Габриель Ферри. Все, подчеркиваю, в полных собраниях, а не выборочно, как в наших школьных библиотеках».

В наше время, после Октября, оставляя в стороне классиков (и то не всех, и не все…), такие книги циркулировали, среди школьников, да и старшего поколения, только из рук в руки, у кого что сохранилось.

Если бы все номера «Нового Мира» были подобны разобранному выше, – они несомненно пробивали бы брешь в советской системе, через которую потоком хлынули бы воды живые национальной мысли. Увы, он представляет собою, пока что, приятное и радостное исключение.

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 25 июня 1988 года, № 1978, с. 2.

Перестройка в «Новом мире»

В отношении беллетристики, журнал подобен человеку, смело пустившемуся в бег, но быстро запыхавшемуся и вяло плетущемуся шагом. Стала было в нем пробиваться струя писателей-деревенщиков, которые, решительно, представляют собою aile marchante[343] подсоветской литературы, с довольно дерзкими обличениями, – да вдруг и засохла.