Вечные ценности. Статьи о русской литературе

№ 4. А. Латынина в эссе «Я играю в жизнь», разоблачает нелепые и отвратительные политические идеи Э. Лимонова, справедливо определяя их как «кровавый кошмар»: «Основным принципом новой цивилизации должна стать опасная, героическая, полная жизнь в вооруженных кочевых коммунах, свободных содружествах женщин и мужчин на основе братства, свободной любви и общественного воспитания детей. Мерзлые города должны быть закрыты, а их население рассредоточено. Образование станет коротким и иным. Мальчиков и девочек будут учить стрелять из гранатометов, прыгать с вертолетов, осаждать деревни и города, освежевывать овец и свиней, готовить вкусную жаркую пищу и учить писать стихи». Бред, конечно. И кому подобное нужно?!

Солженицын («Двоение Юрия Нагибина») беспощадно разбирает жизнь и творчество покойного писателя, уличая его в приспособленчестве, ненависти к русскому народу и моральной распущенности.

На основе главным образом его последних книг (кое-что из них и мы тоже читали).

Трудно было бы возражать. Но у меня в памяти он живет, прежде всего, как автор милых и простых рассказов о природе, охоте и рыбной ловле, близких по духу ко школе деревенщиков. Жаль, что он ими не ограничился!

В «дневниковых записях» И. Дедкова обнаруживается, на сей раз, несимпатичная ностальгия по рухнувшему большевизму. Понятно, что он недоволен современным положением; но лучше ли было прежде? Рассказ Д. Новикова «Куйпога», о поездке на побережье Белого моря, вызывает сочувствие по настроению, коем проникнут. Но, увы! Как и многое в «Новом Мире», это скорее очерк, чем рассказ. Ни сюжета, ни событий; ряд минутных впечатлений.

М. Шапир («Отповедь на заданную тему») разбирает текстологические проблемы, возникающие при переиздании Пушкина. Его соображения могут скорее интересовать узкий круг специалистов-филологов, чем широкую публику.

Из отдела рецензий, выпишем цитату из книги А. Елпатьевского «Испанская эмиграция в СССР»: «Поведение испанских коммунистических лидеров в СССР было недостойным во всех смыслах. В то время как они жили окруженные всеми удобствами и пользовались материальными привилегиями, испанская колония, состоявшая из остальных коммунистов и членов их семей, была жертвой голода, холода, туберкулеза и самого мрачного отчаяния. Особенно постыдной была позиция пассионарии и ее компании в отношении детей, которые удерживались в СССР “чтобы воспитать их как хороших коммунистов”».

В романе А. Азольского «Глаша» дается совершенно ложная интерпретация исторических событий переворота в Индонезии (которая прямо не названа, но явно подразумевается), когда здоровые национальные силы, опираясь на армию, разгромили коммунистический заговор (строившийся при активной участи многочисленных в данной стране китайцев). Это был редкий в нашем веке случай, когда добро восторжествовало надо злом, когда победило безусловно правое дело, посрамив темные, преступные козни.

Роман написан легким, живым языком, и читается с интересом, хотя и коробит ненужная вовсе в нем некрасивая эротика. Главный персонаж – советский дипломат и его жена; их судьба тесно переплетена с происходящими в государстве под тропиками интригами и междоусобиями, на чем и основан сюжет.

№ 5. Повесть «Танк» В. Голованова построена на галлюцинациях автора в связи со Второй Мировой войной, которую он не переживал, но о которой слышал рассказы деда. А центральный эпизод – как утонул в омуте при купании в реке, его двоюродный брат, вместе с двумя маленькими дочерьми. История жуткая, но как сюжет остается слабой. Судя по языку, автор не лишен таланта, но пока не умеет им пользоваться.

Душа отдыхает на милом коротком рассказике А. Волоса «Путевка на целину», о молодых супругах, которым любовь помогает переносить трудности, это – единственная вещь, ради которой номер стоит читать.

Три статьи, Н. Елисеева, К. Анкудинова и о. А. Гастева, объединены названием «Табу и антитабу в культуре и нравах». Они оставляют раздражающее впечатление надуманных, неподлинных проблем. Два первых автора ратуют за вседозволенность, за право искусства не признавать морали и не беспокоиться об общественной пользе. Третий им возражает с христианской точки зрения (пытаясь ее модернизировать и переоценивать), но крайне неубедительно. Сдается, эта проблема важна для постсоветской элиты (вернее бы сказать, псевдоэлиты); навряд ли народ над нею задумываются. Православные христиане знают, как надо жить; часть населения Эрефии, сохраняющая, сознательно или нет, старые устои, тоже знает (если от правил на практике и отклоняется). А часть, вполне развращенная большевизмом и неокапитализмом, делает любые гадости и в оправданиях и принципах не нуждается.

Не можем согласиться с рецензиями Д. Быкова. Жалеть о расстрелянном журналисте М. Кольцове, человеке насквозь бессовестном, мы не в состоянии. Любить Хемингуэя тоже не можем. Оба, за то, что писали о гражданской войне в Испании, заслуживали стенки (которую Кольцов и получил: туда ему и дорога!).