Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Лучшее в литературном отделе (и первосортное!), это рассказ Р. Солнцева «Старица», выдержанный в манере деревенщиков и в тоне лирической ностальгии, на фоне, в данном случае, Татарстана.

Что до «маленькой повести» Р. Белецкого «Николай не понимает», мы тоже не понимаем, зачем такую, во многом отталкивающую, чушь печатать!

Роман В. Новикова «Типичный Петров» имеет подзаголовок: «Любовное чтиво». Доподлинно, чтиво. Пошлое и очень скучное.

Повесть Ю. Винер «Собака и ее хозяйка», сама по себе может быть и неплохая, навевает на нас такие вот размышления. Не только «Новый Мир», но и другие постсоветские журналы ужасно любят говорить о мучительных, часто унизительных болезнях, и вообще о физических страданиях людей или даже животных. На сколько-то чувствительного читателя эти темы неизбежно должны нагонять глубокую подавленность. А зачем бы это нужно? Читающая публика имеет за собой ужасы большевизма, тоску эпохи застоя и нынешние беспорядок и бессмысленность дестабилизированного и изуродованного общественного строя. Ей бы хотелось чего-либо светлого или уж увлекательного. Но когда она поворачивается к переводным или отечественным детективным романам, «серьезная» критика ее за это жестоко осуждает…

Вопреки вышесказанному, М. Кронгауз начинает свое эссе «Несчастный случай для одинокой домохозяйки» строками: «Вообще-то я люблю детектив и совсем не считаю его низким жанром. Какой уж там низкий жанр, если есть Честертон и Конан-Дойль. Как и любой ценитель жанра, я имею свои пристрастия, и наоборот. Из классиков почему-то не люблю Сименона и Агату Кристи» – De gustibus non est disputandum[350]. Сименон мне тоже ничего не говорит, а Кристи – писательница весьма неровная, с подъемами и падениями. К сожалению, дальше Кронгауз, концентрируясь на детективной прозе постсоветских писательниц, довольно банально критикует их за трафареты (пожалуй, что просто неизбежные) и за погоню за коммерческим успехом. Глубже он, увы, не вникает; а стоило бы!

Из большой и интересной статьи В. Успенского «О единстве человеческого рода», выпишем такой пассаж: «В наше время божеские почести воздавались и прижизненные монументы сооружались азиатским диктаторам: Сталину, Мао, Ким Ир Сену, Саддаму Хусейну, Ниязову (он же Туркменбаши). Можно предположить, что во всех случаях, – от фараонов до современности, – инициатива обожествления и сооружения монументов обожествленному лицу исходила от самого этого лица».

В «Библиографических заметках», А. Громов пишет в «Global Rus.ru» (что это такое? понятия не имеем!): «Что же до России, то нет ничего более вредоносного для развития российского либерализма и западничества, чем зацикленность на антисемитизме. Для нормального человека (любой национальности) еврейский вопрос глубоко неактуален». Целиком и полностью с этими мыслями согласен!

Е. Рейн, в «Новом Времени», высказывает такое мнение: «Вся советская литература была еврейской. Как и кино. В кино были только евреи». Оставляем ответственность за автором!

С. Белковский в газете «Завтра» говорит: «Поскольку Россия является одновременно и христианской и исламской страной, для нее очень опасна доктрина христиано-исламского противостояния, которая навязывается США». С этим вот мы тоже вполне согласны!

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 9 июля 2005, № 2775, с. 5.

«Новый мир» № 2 и № 3 за 2005 год

В номере 2 повесть Е. Долгопят «Гардеробщик» рассказывает о загадочном и бесследно исчезнувшем советском учреждении, где занимались исследованием снов, и сотрудники которого были в один не прекрасный день целиком ликвидированы. Автор хорошо выдерживает тон недоговоренности и смеси фантастики с бытовым реализмом.

«Маленькая повесть» А. Варламова «Вальдес» описывает опасную туристическую экспедицию трех студентов в уральскую тайгу. Взятая ими с собой неохотно девушка-соученица оказывается более их всех выносливой и спасает спутникам жизнь в почти безнадежной ситуации.

В номере 3 роман О. Ермакова «Холст» настолько скучен, что его немыслимо прочесть, – куда уж там рецензировать! А будет еще и продолжение…

Рассказы А. Карасева, – как оно часто случается в «Новом Мире», – суть скорее бытовые очерки и наброски. Они рисуют достаточно тяжелые советские будни в разной обстановке: в армии, в вузе, в деревне. Отметим интересные упоминания, в объективном тоне и без враждебности, о румынской оккупации в годы последней войны.

Повесть Н. Смирновой «В день желтого тумана» тоже, по сути дела, – очерк; но такой сумбурный и изломанный, что в нем трудно что-либо понять.

Иное дело – рассказы Л. Улицкой, сделанные с литературным мастерством и с предельной краткостью. Один из них, – о женщине, скрывавшей в советских условиях всю жизнь свое княжеское происхождение и открывшей его только перед смертью дочери. А та и ее сестра, в теперешних изменившихся условиях, находят, благодаря нему, родственников за границей и налаживают себе благополучную жизнь во Франции.

Номер можно бы назвать цветаевским, или даже антицветаевским.