Вечные ценности. Статьи о русской литературе

Роман И. Полянской «Как трудно оторваться от зеркал…» рисует быт школьников недавних советских времен. Как подростки по всему миру, они влюбляются, ревнуют, ссорятся и страдают. Повествование не лишено очарования, хотя и чрезмерно растянуто.

А. Зубов продолжает свои размышления над причинами революции в России. Тогда как он в предшествующих выпусках свирепо бичевал блестящее царствование Екатерины Второй, он – неожиданно, хотя и справедливо, – воспевает дифирамб Императору Александру Первому; который, собственно говоря, следовал как раз заветам своей бабушки, не зря получившей имя Великой.

А. Латынина в «Энтомологии рода Фандориных» строго и придирчиво разбирает сочинения Б. Акунина. Но известная условность неизбежна в жанрах, которые этот писатель практикует, детективном и фантастическом. А что его книги увлекательны, – этого, пожалуй, даже самые лютые его враги и противники отрицать не могут.

Из отдела «Библиографические листки», выпишем нижеследующую цитату из разбираемой тут книги о. Георгия Эдельштейна «Заметки сельского священника»:

«Большевики плюнули в лицо всей православной России уже в первый месяц своего режима, когда устроили свое капище на центральной площади Москвы, принесли и захоронили там “мощи” своих “новомучеников”. С того дня так и повелось: митрополит Иосиф, митрополит Вениамин, о. Павел Флоренский, философы, поэты, тысячи и тысячи лучших сынов России, – в общем рву, а их палачи – у кремлевской стены или в Новодевичьем монастыре».

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 7 января 2005, № 2787, с. 2.

«Новый мир» № 9 за 2005 год

Выдающийся пушкинист В. Непомнящий в статье «Условие Клеопатры» блестяще анализирует отношения Пушкина с Мицкевичем. Жаль, однако, что он, вслед за Ахматовой, пытается отождествить польского поэта с итальянским импровизатором из «Египетских ночей».

Ахматова была более чем сомнительной литературоведкой и все время приписывала Пушкину свои домыслы, и искала у него совершенно несостоятельных политических аллюзий, идя в этом отношении в русле советской пушкинистики, несмотря на свои, казалось бы, резко оппозиционные ко сталинизму взгляды.

Относительно дискуссии, в номере, о смертной казни, с участием К. Ознобкиной, Т, Касаткиной и А. Василевского, скажем, что все это «слова, слова, слова». В нынешней России в особенности, где преступность приняла грандиозные размеры, было бы по здравому смыслу, нужна жесткая борьба за восстановление порядка. А казнь за преступления вроде изнасилования с убийством или за серийные убийства есть только справедливое (и даже умеренное) воздаяние за чудовищные поступки. Забавно, что Артур Кестлер, на чьи мнения авторы все время ссылаются, заставлял регулярно свою жену делать аборты. А ведь по справедливости, аборт есть самый худший вид убийства: применяемый к совершенно невинному существу и отнимающий у него целую жизнь, иногда, быть может, в потенции, долгую и счастливую.

«Крупа и Фантик» Е. Мальчуженко есть остроумный памфлет, – вымышленная переписка между Н. Крупской и Ф. Каплан. Заметим, что нас коробит высмеивание сей последней, стрелявшей в Ленина: трагическим и героическим концом она заслужила уважение, какою бы ошибочной ни была ее прежняя жизнь.

Коротенький рассказ С. Солодуха представляет собой попытку соединить сентиментальный жанр с жанром производственного романа, завещанного нам большевизмом.

«Незаметные праздники» А. Смирнова любопытны портретом семейной няни, словно бы взятым из пушкинских времен. Неужели этот тип русской женщины так еще и не перевелся, вопреки ужасам, бушевавшим долгие десятилетия над нашей страной? Радостно, если так.

С удивлением отмечаем захирение отдела «Библиографические листки». В нем по-прежнему много различных мнений – но почти не попадаются больше интересные. Видно, что жизнь полна проблем (иные из них нам понятны, иные – чужды), но не видно случавшихся прежде здравых идей. Трудности, беды, страхи, – а выхода не находится, о разумных путях ко спасению нет и помина. Грустно!

«Наша страна», Буэнос-Айрес, 4 февраля 2006, № 2789, с. 6.

«Новый мир» № 10 за 2005 год

Лучшие специалисты по Пушкину, это, в наши дни, В. Непомнящий и И. Сурат. Оба они сотрудничают в «Новом Мире», что, полагаем, для журнала – большая удача. В данном номере, пожалуй, самое интересное, – окончание статьи В. Непомнящего об отношениях между Пушкиным и Мицкевичем. В ней много верного и глубокого. Жаль только, что автор идет по фальшивому следу, пытаясь связать итальянца-импровизатора из «Египетских ночей» с Мицкевичем. Эта идея принадлежит Ахматовой, пушкинистки крайне ненадежной, ибо она всегда искала у великого поэта аллюзии и приписывала ему свои собственные мысли, – обычно, совершенно необоснованно. Что до стихотворения «Он между нами жил», различные варианты из черновиков которого тут приводятся, самое надежное его окончание звучит, мы думаем, так: