Ведарь

На выходе рычал заведенный милицейский «уазик». Приоткрылась боковая дверь, я обратил внимание, что по низу краснела ржавая полоса. Обычное отношение к казенным вещам — вроде как не моё и нечего за это отвечать.

За рулем сидел крепкий парень в синеватом камуфляже, короткий ежик русых волос приветственно кивнул моему провожатому. Я нырнул на заднее сиденье, громко хлопнула дверца, и с другой стороны залез Сергеич.

— Здорово, Сань! — я повернулся к охраннику, но оказалось, что он обращается к водителю. — Давай по дороге заскочим ещё за сигаретами.

— Здорово! Вроде есть пока, угощайся, — водитель протянул назад полупустую пачку «Примы».

— Сам травись такой гадостью, я же от «Балканки» не отступлюсь. А ты, дружок, сиди тихо и не дергайся, тогда и доедем мирно, без лишних болевых телодвижений, — Сергеич положил мне на плечи руку, тяжеленную как железнодорожная рельса.

Сквозь ткань камуфляжа ощущались тугие мышцы руки, словно её сплели из канатов. Санек окинул меня взглядом, хмыкнул, и машина резво тронулась.

Водитель вел умело, маневрировал в потоке неспешно ползущих машин. Пару раз подрезал, но возмущенных сигналов не последовало — люди предпочитали не связываться с ментами. Однако в запыленном зеркале заднего вида мелькали сомкнутые губы и нахмуренные брови «подрезанных» автовладельцев.

Охранник и водитель переговаривались о быте. Санек пожаловался на жену, пилящую из-за маленькой зарплаты, Сергеич посочувствовал. Видно, что не первый день знакомы и подобные перевозки для них не в новинку. До Кохмы мы домчались за пятнадцать минут, и Санек затормозил у «единственного магазина, где продавались нормальные сигареты».

— Сань, купи сразу блок, чтоб постоянно не мотаться! — Сергеич протянул через сиденье пятисотенную купюру.

— Океюшки, Сергеич, тогда машину глушить не буду. Слушайте радио, — водитель залихватски натянул форменную кепку и выскочил на улицу.

Охранник дождался, пока захлопнется дверь и наклонился ко мне.

— За пятиэтажкой будет стоять машина. Забегаешь, ложишься на пол и не дышишь. Передавай Иванычу, что мы с ним в расчете. Дергай, пока Сашка не вернулся! — скороговоркой выпалил Сергеич, и широким плечом меня вынесло из машины.

В стороны прыснули воробьи, купающиеся в луже, когда я приземлился в рябившую под ветром гладь. Обернувшись на Сергеича (даже имени его не спросил), увидел, как тот широкой ладонью прихлопнул широкий нос. По салону машины разлетелись алые брызги, охранник картинно откинулся на спину.

— Беги! — прошипел Сидорыч и обморочно закатил глаза.

Ноги рванули к указанному дому. Истошно заверещала какая-то бабка, что подошла к магазину и рассмотрела в открытую дверь окровавленного охранника.

— Уби-и-или!

Глава 13

Крик подстегнул сильнее допинга и придал дополнительные силы. Я мчался по мокрой земле, чавкала осенняя грязь, фонтанами взлетали серо-мутные капли. Кирпичный угол дома приближался звериными скачками.

Я почти завернул за него, когда раздался выстрел, и пуля шваркнула по стене, выбив кирпичную крошку. Смертоносный кусочек металла с визгом унёсся дальше, в плечо брызнули рыже-коричневые дробинки кирпича. Ожидание повторного выстрела заставило меня пригнуться, мокрые кусты шиповника скрыли ветвями от стрелка.

Темно-зеленая «буханка» притаилась под липой. Кто-то находился за рулем, но некогда разбирать — кто именно. Облупленная ручка царапнула ладонь, салон встретил запахом рыбы и лежалой резины. Волосы слиплись и закрыли глаза, я откинул их и споткнулся об углубление в полу.

Дверь тут же захлопнулась, и знакомый голос скомандовал:

— На пол и не дышать!

Ужом скользнул в металлическую выемку, сверху запахнулся брезентовый полог. Углубление не приспособлено под человеческое тело, в бока упирался холодный металл. Я затих. Крики и шум бегущих ног приближались к машине.

Распахнулась железная дверь, влетел запыхавшийся голос:

— Слышь, куда этот ублюдок сквозанул?

— Вон туда, через забор ушел.

— Чего везешь?

— Ничего, все пусто. Сам видишь. Мы за грибами собираемся. Сейчас знакомый выйдет и поедем.

Скрип сиденья — преследователь оглядывал нутро «буханки». Наконец, дверь захлопнулась, и рассыпалась частая дробь удаляющегося бега.

Ровно заурчал мотор, завибрировали стенки убежища. Грубый полог полностью скрывал выемку в полу, но мешал доступу воздуха. Приблизились тяжелые шаги, щелкнула открывшаяся дверь, и прокрякало сиденье, принимая вес нового пассажира.

— Поехали! — скомандовал грубый, как наждачная бумага, голос.

Переваливаясь на ухабах, машина медленно выехала со двора. Торопливые голоса и женское аханье — мы проезжали мимо «УАЗика». Послышался зычный баритон «очухавшегося» Сергича, он по рации вызывал подкрепление.

Машину трясло, на ямах особенно сильно впивались в спину камешки на дне.

— Дышать-то можно? — поинтересовался я из-под полога.

— Через раз и только ртом! — хохотнул водитель.

Через плотный брезент, за урчанием мотора, за шорохом покрышек, я все-таки смог разобрать, кто говорил.

Евгений!

Неужели кинулся выручать друга? Да и второй голос показался знакомым. Никак сам Иваныч помогает? Вот это да!