Ведьма с серебряной меткой. Книга 2

А сам подумал, что от безысходности поступил как дурак: поверил лжецу. Дани могла и вовсе не быть беременна. А он покорно позволил палачу вырезать глаза. Вот так, как баран на бойне, даже не сопротивляясь… Мог бы от палача оставить горстку пепла, но испугался за Дани. Мало ли что могло Ксеону в голову прийти, он мог сотворить с куколкой все что угодно.

— Ты отдыхай, — сказал Эльвин, — Лилиан принесет тебе бульон. А потом поговорим.

— Ты хочешь, чтоб я скорее отсюда съехал?

Воцарилась пауза, как будто Лаверн опешил.

— С чего ты так решил? — наконец спросил он.

Аламар покрутил головой. Темнота вокруг раздражала, даже нет — бесила. Ну хоть бы лучик света!

— Пока я здесь, твоей сестре угрожает опасность. Ксеон ведь наверняка будет меня разыскивать. Меня и Данивьен.

— Мы на Кетокане, дружище, — в голосе Лаверна теперь сквозила легкая усмешка, — король и инквизиция сюда не скоро доберутся. Набирайся сил, а потом будем решать все прочие вопросы.

— Единственный вопрос, который мне осталось решить, куда отсюда уйти, — тихо ответил он, — порой мне начинает казаться, что лучшее место, куда бы я мог податься — это к Всеблагому в царство.

— Ну, не дури, — Эльвин легонько хлопнул его по плечу, — я не для того тебя вытаскивал с того света, чтобы ты пришел к столь замечательному выводу. У нас уйма дел, Аламар. Ксеон, наверное, должен предстать перед трибуналом.

Это было уже просто смешно. Аламар невольно хмыкнул.

— И кто его представит перед трибуналом, Эльвин? Посмотри на меня. Я не смог его остановить, уж не знаю, как он добился полной неуязвимости. И потом… Потом, что бы там ни было, он старший сын короля Маттиаса, и может наследовать трон.

Лаверн долго молчал, и Аламар, навострив уши, слышал, как целитель медленно расхаживает по комнате. Потом, наконец, Эльвин остановился и сказал:

— Я собственноручно отдал твою жену Ксеону только ради того, чтобы вернуть его доверие.

— Я бы за это набил тебе морду, дорогой друг, — ответил Аламар, — только вот, боюсь, в моем нынешнем состоянии промахнусь.

— Потом набьешь. Знаешь, меня тоже удивила неуязвимость Ксеона, и тут дело нечисто. Он вернулся из Ависии не один, привез с собой женщину по имени Льер. А при ней был странный такой субъект, кстати, убили его уже. При ней еще был военный, он еще на Дани напал с ножом…

Аламар подобрался. С ножом? На его куколку?

— Как? — просипел едва слышно, — она не пострадала?

— Зачем ты ее гонишь от себя? — с усмешкой спросил Эльвин, — было бы все равно, не подпрыгивал бы на кровати.

— Она носит моего ребенка, — упрямо буркнул Аламар и умолк.

— Так я продолжу, с твоего позволения? У меня есть подозрение, что эти люди, которых привез с собой Ксеон — артефакторы. Я думаю, что они сделали что-то такое для Ксеона, давшее ему неуязвимость. Но то, что дано, можно ведь и отнять…

«На Дани напали с ножом», — медным гонгом бухало в голове.

— Аламар, ты слушаешь?

— Я знаю, кто такая эта Льер, — невпопад ответил он, — это принцесса из Ависии, которая должна была выйти замуж за Ксеона. Но потом, когда Маттиас обнаружил у сына дар менталиста, свадьба расстроилась.

— Мы могли бы переманить ее на свою сторону.

— Наверняка Ксеон пообещал ей корону, — пробормотал Аламар, — все это без толку, дружище. Да и я… что я могу сделать? Посмотри на меня.

— Ты не знаешь самого главного, — голос Эльвина сделался тихим, едва слышимым, перемешивался с шумом прибоя за окном, — у меня появились доказательства, что Ксеон не является сыном короля Маттиаса.

Услышанное было настолько интересным, что Аламар даже приподнялся на локте, на миг позабыв об окружившей его темноте.

— А чьим же он сыном тогда является?

Ответ заставил рассмеяться, морщась от тянущей боли в залеченных Эльвином ранах.

— Сыном моего отца, Аламар.

Во рту пересохло. То, что сейчас сказал Эльвин, выглядело чистой воды безумием. Но при этом… как ни странно, давало шанс, призрачный шанс на победу. Даже в таком плачевном состоянии. Люди любят поговорить, и если они узнают всю правду о Ксеоне, их потом не заткнешь. Бедняков еще можно пугнуть, но вот высшие сословия не будут терпеть узурпатора на троне. А в первую очередь можно поговорить с Льер, возможно, именно она и будет ключом к загадочной неуязвимости короля Ксеона.

— И давно ты знаешь? — спросил Аламар, стискивая в кулак единственную руку, — или потому и пошел за ним пять лет назад, потому что знал?

— Отец умер седьмицу тому назад, — теперь голос Эльвина звучал устало и раздраженно, — я застал его еще живым, облегчил ему агонию. Он рассказал мне… все. И отдал письмо королевы, в котором она призналась ему в том, что старший сын короля Маттиаса вовсе не старший сын короля Маттиаса, а отпрыск рода Лаверн. Я, впрочем, не удивлен, зная, какой сволочью был мой папаша.

— Почему ты сам ничего не предпринимал, а? Жаль кровного братишку?

— Я тянул время, потому что надеялся разыскать тебя. Мне все казалось, что Ксеон не удовлетворится обычным убийством, а будет держать тебя где-нибудь поблизости и вымещать злобу. Не ошибся, выходит.

Аламар глубоко вдохнул и выдохнул.