Ведьмина роща

Ночью в роще деревья шепчутся,
Вспоминают века минувшие,
Вспоминают глаза уснувшие,
Над рекой патлы-ветви треплются.

Глеб с улыбкой смотрел, как Глаша перебинтованной рукой повязывает голубой лентой надломленный сучок. Закончив «перевязку», Глаша обернулась и ответила на его улыбку. Глеб осторожно откинул с ее лица растрепанные ветром черные пряди.

– Теперь ты дорогу знаешь, сможешь и без меня сюда приходить, если устанешь от людей.

Глаша невольно вздрогнула, вспоминая ночной кошмар, и мотнула головой:

– В чужой дом без хозяина нельзя ходить.

– А ты не в чужой ходи, – улыбнулся Глеб. – Это теперь твоя роща, вон ты и вход в нее своей лентой пометила. А не хочешь одна, вместе будем ходить. Я люблю здесь отдыхать после того, как весь день с больными намаешься. Пойдем, нас в деревне ждут.

Глаша удивленно разглядывала мокрые окрестности: то здесь, то там виднелись небольшие лужи, бревна моста так напитались влагой, словно река всю ночь стирала их, а наутро забыла отжать да так и бросила обратно. Это не роса, она так густо все водой не пропитывает. Глаша оглянулась на рощу: на траве и березах поблескивали крохотные капельки, но тропинка, по которой они вышли, была сухой.

– Почему в роще не было дождя? – Она обернулась к Глебу.

Парень замер у моста и напряженно смотрел на тот берег, точно пытаясь разглядеть что-то. Глаша тоже посмотрела за мост, но ничего особенного не заметила. Туман еще не поднялся настолько высоко, чтобы заслонить деревню, и та стояла, протянув сложенные ладони крыш первым солнечным лучам, свежая, умытая, встрепенувшаяся после ночной грозы. Только возле ведьминой мазанки чернело обгоревшее дерево.

– Здесь часто гроза полосой проходит. – Глеб взял Глашу за руку и вместе с ней шагнул на мост. – Держись крепче, доски очень скользкие.

Но Глаше не было ни скользко, ни страшно. Мост точно короче стал за ночь и сам аккуратно ложился ей под ноги.

– А днем по нему легче идти, – ступив на траву, улыбнулась Глаша.

– Не от времени зависит, а от направления, – неожиданно серьезно ответил Глеб, и Глаше от этих слов вдруг стало не по себе. Она выпутала свою ладонь из его пальцев и с подозрением посмотрела в черные глаза.

Глеб хлопнул себя по лбу и полез в сумку.

– Забыл тебе утром валерианы дать. – Он протянул ей пахучую желтую таблетку. – Тебе ее надо два раза в день минимум неделю принимать, потом посмотрим. А я о том говорю, что в деревню психологически легче идти, чем в лес. Это человеческая природа. Лес у людей испокон века с опасностью связывается, а деревня – это дом, безопасность. Поэтому дорога к роще даже нам с тобой дальше и труднее ка-жется.

Глаша проглотила таблетку и кивнула в сторону мазанки:

– Думаешь, в сторону ведьминой мазанки тоже легче идти? Это молнией яблоню так пожгло? Вроде и выше есть места, почему она сюда попала?

– Не знаю, я в физике не силен. – Глеб пожал плечами и снова взял Глашу за руку. – Но местные сейчас будут говорить, что это ты грозу вызвала и возле мазанки молнией ударила.

Глаша вздохнула:

– Они теперь каждую грозу на меня вешать будут?

Глеб кивнул:

– А еще болезни людей и скота, неурожай, ссору влюбленных и плохие новости в газете. Я же не просто так тебе валериану прописал.

– Что за глупости! – Глаша топнула ногой и попыталась забрать у Глеба ладонь, но тот не пустил. – Ну при чем здесь я и гроза? И зачем бы мне яблоню у Ефросиньи Ильиничны портить?!

Глеб погладил ее по руке и тоже вздохнул:

– А ты прислушайся, что местные говорить будут.

– А ты будто знаешь? – прищурилась Глаша. – Так скажи!

– Скажу, если не будешь больше сердце свое глупостями бередить и убегать от меня, – наклоняясь к ней ближе, шепнул Глеб.

Румянец так и хлестнул по щекам, Глаша опустила глаза.

– Прости, Глеб. Так быстро все, мысли за языком не поспевают.

Глеб обнял ее, прижался щекой к волосам.

– Быстро, Глаша. Будет еще быстрей, не пугайся, я всегда рядом буду и один на один с этой напастью тебя не оставлю. А люди говорить будут, что ночью ведьма молодая со старой за рощу сражалась. И коль молодая идет под ручку с Хожим, а у старой в огород молния попала, ясно, кто победил. А когда ведьмы бьются, не только гроза, что угодно быть может. – Он отстранился, снова убрал упавшую на лицо Глаши прядь и серьезно поглядел на нее. – Ты хорошо в травах лекарственных разбираешься?

Глаша вздрогнула от неожиданности и пожала плечами:

– Разбираюсь, отец учил и местные травы показывал. Думаешь, и за травами ко мне пойдут? На что им ведьма, если настоящий врач есть?

– Они и до тебя ко мне без сильной нужды не ходили, все Ефросинью Ильиничну мучили, покуда она совсем не слегла. А теперь, когда молодая да сильная ведьма есть, они и близко меня не подпустят.

– А если я их к тебе отправлять буду? – с надеждой спросила Глаша.

Глеб только плечами пожал и повлек ее к деревне.