Ведьмина роща

– Ох и врун! – пискнула синица. – Я едва подлетела, он как кинется!

Глаша посадила птицу на стол и встала:

– Ты ко мне или мимо пролетала?

– К тебе, Глашенька, с посланием от Хожего, – защебетала птичка. – Так он беспокоится о тебе, милая! Так тревожится!

Глаша достала гребень и села у окна:

– А чего тревожиться? Меня тетка Варвара без его веления из комнаты не выпустит.

– Ох, Глашенька, – птичка боязливо покосилась за окно и подобралась поближе к постели, – нынче ведьму старую хоронят да дитя недоношенное. Не к добру такие покойники, милая.

Вспомнила Глаша день вчерашний, как Кондрата тетка Варвара со двора прогнала. И хотела же Глеба расспросить, что с ребенком стряслось, да ночью пожалела, а сейчас его и след простыл.

– А отчего ребенок умер? – спросила Глаша, а у самой от слова этого внутри все заныло.

– От матери бестолковой! – пискнула синичка. – Сама погубила, а на тебя спирает, мол, ведьма присоветовала.

– Да как же так?! – Глаша аж подскочила. – Мы же виделись с ней последний раз на костровке. Я и не знала тогда, что она беременна, думала, просто толстая.

– Ой, Глафира-знахарка… – Синичка снова юркнула к ней под одеяло. – Не должна я была тебе говорить об этом, не велел Хожий!

– А ты и не сказала ничего толком. – Глаша достала птицу из постели и вернула на стол. – Непонятно, зачем меня будила.

– Так меня Хожий с наказом к тебе послал, – встрепенулась синица. – Потому и примчалась, жизнью рискуя.

– И что за наказ? – Не по сердцу Глаше слово это было, да виду не подала.

Синичка снова на окно оглянулась и зачирикала:

– Велел серьги да кольцо с листьями надеть и из дому, что бы ни случилось, не выходить. «И пусть при тебе наденет, – сказал, – да не снимает, покуда сам не сниму. А не сделает – беду накликает».

Страшно стало Глаше от слов этих, вспомнилась и ведьма старая, и мазанка ее проклятая, и слова вчерашней гостьи ночной. Бросила она гребень да кинулась листья смородинные искать. Кулончик серебряный сам в руке оказался, точно всю ночь она его держала, а серьги и колечко никак найти не может. Все ящики посмотрела, все сумки – нет нигде, все надаренные украшения есть, а листов смородинных нет как не было. Распахнула шкаф, принялась все платья и сарафаны на пол выбрасывать да карманы просматривать. За этим и застала ее тетка Варвара.

– Ты что же делаешь, Глафира?

Опомнилась Глаша: сидит она на полу в ворохе платьев, завязки теребит да плачет, точно горе какое стряслось. Тряхнула головой, слезы вытерла, поднялась, платья собирать принялась.

– Ты потеряла чего? – Варвара смотрела на раскиданные вещи и диву давалась: никогда за Глашей такого не замечала, все всегда аккуратно сложит да на место уберет, а тут на тебе.

– Потеряла, – вздохнула Глаша, платья развешивая. – Мне Агафья Степановна набор подарила: серьги да колечко, листы смородинные. Запропастился куда-то.

– Так Аксюта в нем в колхоз уехала, – удивилась тетка Варвара. – Сказала, ты ей позволила взять.

Вспомнила Глаша, как и вправду Аксюта просила серьги какие-нибудь, да только Глаше тогда плохо было очень, не помнит, что ответила, ей и на ум не пришло, что сестра листики серебряные выберет. Опустилась Глаша на пол, плечи руками обхватила, сидит, не знает, как быть.

– Глашенька, да что с тобой? – Тетка Варвара испугалась, поднять ее пытается. – Вставай, вставай, милая. Али плохо тебе?

Глаша и сама не знает, плохо ей или просто страшно, да только ноги не слушаются и перед глазами все расплывается. Тетка Варвара водой на нее брызгает, умывает, за плечо трясет. Кое-как отдышалась Глаша, смотрит – а птички уж нет, испугалась, видать, да улетела.

– Глашута, золотце, что с тобой? – причитает Варвара. – Али приснилось что? И почто тебе украшения эти дались?

Глаша только плечами пожимает да на столик глядит. Нет птички, будто и не было вовсе. Может, и правда приснилось ей? Да только перышки у окна ветер перебирает небрежно и ягода разбросанная под столом так и лежит. Не приснилось.

– Глеб надеть велел, как ведьма старая умрет, – прошептала Глаша, кулак разжала да на кулон смотрит. – А не надену, так беда стрясется.

– Боже святый! – Варвара охнула. – И как же быть теперь?! Надо Хожему-то сказать, что нет набора, может, и придумает чего.

– Скажут.

Глаша поднялась и пошла цепочку искать – хоть кулон наденет, все лучше, чем совсем без набора. А тетка Варвара к двери бросилась, да опомнилась на пороге и к Глаше обернулась:

– Ну и славно, что скажут. И не волнуйся тогда. Здесь тебя в обиду не дадим, а как ведьму схоронят, Глеб тебя в колхоз заберет. Ты, главное, из дома не выходи без него, да и ладно все будет.

Кивает Глаша, а у самой руки дрожат – не может цепочку в кулон пропустить, насилу справилась. На шею надела да принялась вещи убирать. Пока все раскладывала, подуспокоилась, уже и сама удивляется, чего так перепугалась. Если правда важность какая в этом наборе, так она завтра его у Аксюты на другой обменяет, а пока будет в доме у Яхонтовых Глеба дожидаться. Да и какая важность может быть в серьгах серебряных? Так, для виду только.