Ведьмы за границей

Корабль представлял собой практически плавучий город, и жаркими ночами никто даже не думал оставаться в каютах. Плоская палуба была усеяна кучками гномов, троллей и людей, устроившихся между ящиками груза. Протолкавшись через толпу, Матушка подошла к длинному бару, тянувшемуся вдоль всей лодки. Изнутри доносились звуки веселья.

Паромы были самым быстрым и доступным видом транспорта на сотни верст вокруг. На них можно встретить, как сказала бы Матушка, любой сброд, а на тех, что шли вниз по реке, ближе к Жирному Обеду всегда было полно определенного типа проходимцев.

Она вошла в бар. Тому, кто следил бы за ней, могло показаться, что дверь в баре была заколдованной. Подходя к ней, Матушка Ветровоск шла своим обычным размашистым шагом. Но по ту сторону она вдруг превратилась в сгорбленную ковыляющую старушку, чей вид растрогал бы самое черствое сердце.

Она подошла к стойке и остановилась. За стойкой висело самое здоровенное зеркало, какое Матушка только видела. Она пристально посмотрела в него, но зеркало, похоже, не представляло опасности. Что ж, придется рискнуть.

Она сгорбилась еще чуть посильней и обратилась к бармену.

– Искуси муа, молодой мусье, – начала она[14].

Бармен покосился на нее без интереса и продолжил полировать стаканы.

– Чего тебе, бабка? – сказал он.

Старческое слабоумие в глазах Матушки едва заметно дрогнуло.

– Батюшки… да ты меня понимаешь? – спросила она.

– Мы тут на реке всякий народ встречаем, – ответил бармен.

– Ну тогда будь добр, сынок, одолжи мне карты – как там говорится, колоду? – прокряхтела Матушка.

– Хочешь сыграть в Старую Деву, да? – сказал бармен.

В глазах матушки снова мелькнул холодок, когда она сказала:

– Да нет, просто пасьянс разложу. Хочу попробовать научиться играть.

Он покопался под стойкой и швырнул ей потертую стопку карт.

Она цветасто поблагодарила его и отошла к столику в тени, раскидала карты по давно проспиртовавшейся столешнице и принялась разглядывать.

Не прошло и пары минут, как на ее плечо легла осторожная рука. Она подняла глаза и увидела добродушное лицо человека, которому любой одолжил бы денег. Мужчина произнес, сверкая золотым зубом:

– Извините, бабуся, – сказал он, – мы тут с друзьями, – он указал на таких же располагающих к себе людей, сидевших за соседним столом, – были бы очень рады, если бы вы присоединились к нам. В наши дни женщине опасно бывает путешествовать одной.

Матушка Ветровоск мило улыбнулась ему и неопределенно махнула на свои карты.

– Вот никак не могу запомнить, какие считаются больше, какие меньше, чем картинки, – сказала она. – Ох, того и гляди собственную голову забуду!

Все рассмеялись. Матушка перебралась за другой столик. Она заняла свободный стул – он стоял так, что зеркало оказалось прямо у нее за плечом.

Улыбнувшись самой себе, она с нетерпением наклонилась вперед.

– А расскажите, – сказала она, – как играть-то в эти ваши карты?

Все ведьмы очень чутки на истории. Они способны ощущать истории так же, как купальщик в небольшом пруду ощущает проплывающую рыбешку.

Знать, как работают истории, – это уже половина победы.

К примеру, когда очевидный простак подсаживается к опытным шулерам и спрашивает: «Как играть-то?», кого-то скоро оберут до нитки.

Маграт и Нянюшка Ягг сидели бок о бок на узкой койке. Нянюшка нервно поглаживала Грибо по пузику, и тот мурлыкал.

– У нее будут большие неприятности, если она выиграет с помощью магии, – сказала Маграт. – А ты знаешь, как она ненавидит проигрывать, – добавила она.

Матушка Ветровоск и правда не умела проигрывать. С ее точки зрения, поражения могли случиться только с другими.

– Это все ее егго, – сказала Нянюшка Ягг. – У каждого оно есть, это егго. А у нее оно здоровенное. Ну, конечно, это часть ведьмовства – иметь егго побольше.

– Ей придется использовать магию, – сказала Маграт.

– Использовать магию в азартных играх – значит искушать Судьбу, – сказала Нянюшка Ягг. – Ну то есть жульничать – это нормально. Это, по сути, честно. В смысле, каждый может жульничать. Но вот использовать магию – это искушать Судьбу.

– Нет. Не Судьбу, – мрачно произнесла Маграт.

Нянюшка Ягг поежилась.

– Слушайте, – сказала Маграт. – Не можем же мы ей позволить…

– Это все егго, – вздохнула Нянюшка Ягг. – Страшная это вещь – большое егго.

– У меня, – сказала Матушка, – три картиночки с королями и всяким таким и еще три такие забавные с единичкой.

Трое мужчин просияли и подмигнули друг другу.

– Это же Тройная Луковица! – сказал тот, что позвал Матушку за стол; его, как оказалось, звали Господин Фрэнк.

– Это хорошо, да? – сказала Матушка.

– Это значит, вы снова выиграли, сударыня! – Он пододвинул к ней гору монет.

– Батюшки, – сказала Матушка. – Это значит, у меня… погоди-ка… почти пять долларов?

– Просто поразительно, – сказал Господин Фрэнк. – Должно быть, новичкам везет, да?

– Я скоро разорюсь, если так дальше пойдет, – сказал один из его товарищей.

– Она так с нас последнюю рубашку снимет, – добавил третий. – Ха-ха.

– Наверное, нам пора выходить из игры, – сказал Господин Фрэнк. – Ха-ха.

– Ха-ха.

– Ха-ха.