Ведьмы за границей

– Ой, а я так хотела еще поиграть, – Матушка взволнованно улыбнулась. – Я только-только освоилась.

– Ну, будет спортивно, если вы дадите нам немного отыграться, – сказал Господин Фрэнк. – Ха-ха.

– Ха-ха.

– Ха-ха.

– Ха-ха. Как насчет ставки в полдоллара? Ха‐ха?

– Да нет, я полагаю, такая азартная дама захочет поставить целый доллар! – сказал третий.

– Ха-ха!

Матушка оглядела свою горку мелочи. Несколько мгновений она как будто колебалась, а затем до нее, очевидно, дошло: да разве можно много проиграть, если карта так идет?

– Да! – сказала она. – Ставлю доллар! – Она покраснела. – Так азартно, правда?

– Ага, – сказал Господин Фрэнк, собирая карты в колоду.

Раздался оглушительный грохот. Все трое уставились на барную стойку, за которой осколки зеркала осыпались на пол.

– Что случилось?

Матушка мило, по-старушачьи улыбнулась ему. Она даже не обернулась.

– Наверное, бармен стакан протирал, а он выпал из рук да и разбил зеркало, – сказала она. – Надеюсь, бедному мальчику не придется возмещать это из зарплаты.

Трое мужчин обменялись взглядами.

– Ну, давайте, – сказала Матушка. – Вот мой доллар.

Господин Фрэнк нервозно поглядел на пустую раму зеркала. Затем пожал плечами.

От этого движения что-то где-то сломалось. Раздался приглушенный щелчок, как будто мышеловка привела приговор в исполнение. Господин Фрэнк побледнел и схватился за свой рукав. Оттуда выпало маленькое металлическое устройство из пружин и каких-то загогулин. В нем был зажат мятый червовый туз.

– Опаньки, – сказала Матушка.

Маграт через окошко заглядывала в бар.

– Ну, что она там делает? – прошептала Нянюшка Ягг.

– Снова ухмыляется, – сказала Маграт.

Нянюшка Ягг покачала головой:

– Егго, – сказала она.

Манера игры Матушки Ветровоск способна приводить в неописуемую ярость профессиональных игроков по всей мультивселенной.

Она держала карты в горсти как можно ближе к лицу, так что торчали лишь краешки. Она глядела на них так, будто бросала им вызов. И кажется, вообще не сводила с них взгляда, кроме тех моментов, когда выкладывала.

И она подолгу тянула с ходом. И никогда, ни за что не рисковала.

Через двадцать пять минут она проиграла всего доллар, а Господин Фрэнк уже весь взмок. Матушка уже три раза услужливо поправляла его, когда он случайно сдавал карты с низа колоды, а еще попросила другие карты, потому что «глядите, на этой крапинки какие-то на обороте».

Все дело, конечно, было в ее глазах. Дважды он собирал идеальную Луковицу из трех карт, но оказывалось, что у нее на руке был чертов двойной Бублик. В третий раз, решив, что раскусил ее хитрости, он предложил вскрыться – и его приличный флеш был повержен Луковицей из пяти карт, которую старая кошелка, похоже, терпеливо собирала веками. А затем – его костяшки побелели – затем эта страшная, жуткая карга заявила: «Ой, я победила? Вот этими карточками? Мама дорогая, ну и везет же мне!»

А потом она принялась мычать себе мелодии под нос, когда смотрела в карты. Обычно трое шулеров подобному только радовались. Любители цыкать зубом, поднимать брови, потирать уши были такой же легкой добычей, как деньги под матрасом, для того, кто умел читать подобные знаки. Но это древнее чудовище было не прозрачнее каменного угля. А ее мотивчики были… навязчивы. Не замечаешь, как невольно повторяешь мелодию. Аж зубы дрожат. А потом раз – и ты мрачно наблюдаешь, как она выкладывает треклятый Сломаный Флеш на твою жалкую двойную Луковицу и говорит: «Ой, я опять выиграла, да?»

Господин Фрэнк отчаянно пытался вспомнить, как играть в карты без устройства в рукаве, удобного зеркала и меченой колоды. И под мычание, бесящее, как скрип ногтя по стеклу.

А что обиднее всего, эта сушеная старая вобла как будто даже не умела правильно играть.

Через час она уже вела в счете на четыре доллара, и когда она заявила: «Ну и везучая же я!» – Господин Фрэнк прокусил себе язык.

Но наконец ему сама собой пришла Великая Луковица. Великую Луковицу практически нельзя победить. Такое с людьми случается лишь раз или два в жизни.

И она спасовала! Старая стерва спасовала! Отдала один жалкий доллар и спасовала!

Маграт снова уставилась в окно.

– Что там происходит? – спросила Нянюшка.

– Они там злющие на вид.

Нянюшка сняла шляпу и достала трубку. Раскурила ее и бросила спичку за борт.

– Ясно. Помяни мое слово, она там напевает. У нашей Эсме жутко бесящая манера мычать под нос, – Нянюшка, похоже, была довольна. – А она в ухе еще не начала ковырять?

– Кажется, нет.

– Никто не ковыряет в ухе так, как Эсме.

Она ковыряла в ухе!

Делала она это с достоинством – чертова старая кошелка, видимо, даже сама не осознавала, что делает. Она просто продолжала совать мизинец себе в ухо и крутить им там. При этом издавая звук, с каким натирают мелом биллиардный кий.

Это просто нервный тик и ничто иное. Рано или поздно все они сдаются…

Она опять спасовала! А у него ушло пять чертовых минут, чтобы собрать чертову Луковицу!