Ведьмы за границей

– Не-е. Откуда у вас настоящий гномий хлеб? – проворчал делегат. – Настоящий гномий хлеб надо ронять в реку и высушивать, сидеть на нем, бросать его, глядеть на него каждый день и откладывать в сторону. Такого тут не встретишь.

– В таком случае, – сказала Матушка Ветровоск, – сегодня ваш счастливый день.

– Честно говоря, – добавила Нянюшка Ягг, – кажется, на него котик пописал.

Гном-делегат с восторгом поднял горящие глаза.

– Да чтоб меня!

Милый Джейсон и все-все-все.

Жисть у нас тут кипит всякое происходит, говорячие волки там всякие, девушки спят в замках, вообщем как приеду понарасскажу вам интересново. Токмо про домики меня не спрашивайте, и кстати пошлите кого-нить к г-ну Вернисажу в Ломоть и передайте комплюменты от г-жи Ягг за отличные шляпы, он может на них писать «Одобрено Нянюшкой Ягг отраждает 100 % падающих домиков». А еще ежли людям писать какой у них хороший товар, они иногда дают ево задаром, а вдруг новая шляпка для меня найдетца, так шо не забудь.

Лилит вышла из своей зеркальной палаты. Призрачные копии ее образа тянулись за ней, медленно угасая.

Ведьм должно было раздавить, когда на них упал домик. Лилит в этом не сомневалась. Раздавить в лепешку, чтобы только башмаки торчали.

Порой она приходила в отчаяние. Люди как будто не умели правильно играть свои роли.

Она задумалась, есть ли противоположность у феи-крестной. В конце концов, у большинства вещей есть противоположность. В таком случае это не должна быть просто злая фея-крестная, поскольку это та же добрая фея-крестная, но с другой точки зрения.

Противоположностью будет тот, кто отравляет сказки, подумала Лилит, и это должно быть самое злобное существо в мире.

Что ж, тут в Орлее есть сказка, которую никому не остановить. Она уже набрала разгон. Дерзни остановить ее – и она тебя поглотит, сделает частью своего сюжета. Лилит даже делать ничего не надо – сказки все сделают за нее. Ее успокаивало осознание, что проиграть она никак не может. В конце концов, она тут добрая.

Она прошлась вдоль зубцов на стенах и спустилась по лестнице в свой будуар, где ее ждали две сестры. Они отлично умели ждать. Могли просидеть много часов, даже не моргнув.

Дож отказывался находиться с ними в одном помещении.

Их головы повернулись навстречу ей.

Она так и не дала им голосов. В этом не было необходимости. Достаточно и того, что она сделала их красивыми и способными понимать.

– Теперь вам надо отправиться в дом, – сказала она. – Это очень важно. Слушайте внимательно. Эллу завтра посетят кое-какие люди. Не мешайте им в этом, поняли?

Они следили за ее губами. Они следили за всем, что двигалось.

– Они нам нужны для сказки. Она не сработает, как надо, если они не попытаются ее остановить. А потом… пожалуй, я дам вам голоса. Вам бы этого хотелось, не так ли?

Они переглянулись, затем посмотрели на нее. Затем на клетку в углу комнаты.

Лилит улыбнулась, сунула руку в клетку и достала двух белых мышек.

– Младшая ведьма вам наверняка понравится, – сказала она. – Надо посмотреть, что с ней можно сделать. А теперь… открывайте…

Метлы летели в полуденном небе.

В кои-то веки ведьмы больше не спорили.

Гномы ощутили вкус дома. У любого растаяло бы сердце от этого зрелища: они сидели и смотрели на гномий хлеб, словно пожирая его глазами – ведь это и есть лучший способ поглощать гномий хлеб. Та странная сила, что заставила их искать башмачки рубинового цвета, похоже, выветрилась перед силой куда более осязаемой. По словам Матушки, во всем мире еще нужно поискать что-нибудь более осязаемое, чем гномий хлеб.

Затем она отошла поговорить с главным гномом.

Остальным она не раскрыла, что он ей сказал, а они не посмели спрашивать. Теперь она летела слегка впереди.

Изредка она бормотала под нос что-то вроде «Крестные!» или «Тренировка!»

Но даже Маграт, у которой подобного опыта не было, уже чуяла Орлею, как барометр чует атмосферное давление. В Орлее сказки оживали. В Орлее кто-то пытался воплотить в реальность грезы и сны.

Помните, что вам иногда снится?

Орлея расположилась в устье реки Вье, которая служила источником ее богатства. А Орлея была весьма богата. Некогда Орлея контролировала выход в море и собирала дань с купцов – и это не считалось пиратством, поскольку занимались этим городские власти, а значит, это просто экономика и совершенно нормально. А болота и озера в дельте кишели ползающими, плавающими и летающими ингредиентами для блюд, которые прославились бы на весь мир, если бы, как уже было сказано, люди странствовали побольше.