Ведомая огнем.

— Женщины. Мы же за ними туда идем. Если они увидят нас, чужаков, то увести их оттуда всех разом и к тому же тихо будет нереально. Мы не знаем вашего языка и объяснить, что спасаем их, не сможем. Значит, это сделаешь ты!

Согласись, что лучше стать парой белому, чем погибнуть у рархов в качестве подопытных экземпляров или сгореть в пламени эшартов. Хотя, по последним данным, на станции не осталось наших свободных мужчин-пленных ... закончились все.

Как только про вас стало известно, станцию окружили защитным кольцом. Летуны запрещают гражданским и даже военным, находящимся в поиске оставшихся в живых адаптеров, соваться к рархам. Хоть таким образом мы все пытаемся сохранить жизни вашим женщинам. Если таковые еще остались.

— Но тогда зачем мы туда премся? — потрясенно спросила я. оглушенная новостями. — Если ваши думы или советы, или как там у вас властные верхушки называются, основательно занялись проблемой освобождения женщин?

— Кто первый спас, того и женщины! — мрачно и коротко ответил, словно отрезал, Медин, продолжая толкать меня вперед.

— Вы все — озабоченные! — резюмировала я.

Больше разговаривать мне не дали. Шикнули, предупреждая, что начинается зона повышенного внимания, мы практически под станцией.

Глава 26

Сердце так сильно колотилось в груди, что его стук почти заглушал для мена все остальные звуки. Последние часы, когда мы пробирались на станцию, превратились в сплошной кошмар. Я беззвучно шептала: «Это сон, это всего лишь сон, и скоро он закончится...» Последний участок узкого тоннеля ми пробирались ползком, и не сойти с ума от клаустрофобии мне помогала мысль, что тогда я точно останусь погребенной под тоннами земли.

С волос на щеку скатился кусочек засохшей глины, заставив вздрогнуть от испуга. Показалось, что кто-то коснулся меня. А потом я услышала знакомый цокот, отчего мое сердце почти остановилось. Я сидела рядом с Велиром, а остальные рассредоточились по периметру огромного зала, заставленного металлическими контейнерами.

Мимо неторопливо и, ничего не опасаясь, прошествовала пара рархов, знакомо раскачиваясь вверх-вниз и курлыкая на своем языке. Во мне вспыхнула ненависть: вот же уроды, идут себе преспокойно, а сколько землян, адаптеров и эшартов погибло, целые расы вымирают из-за них.

Пульс участился, разгоняя кровь по телу, заставляя меня гореть в ярости. Лишь кулаки заледенели — так сильно я сжимала пальцы. И чуть не вскрикнула, когда Велир взял мой кулак в свою ладонь и слегка погладил — не ожидала. А он предупреждающе покачал головой: не шуми, потерпи, будет и на нашей улице праздник и вселенская справедливость. Я едва заметно кивнула согласно, усилием волн разжимая кулаки и глубоко дыша.

Странно, буквально полчаса назад я запоминала дорогу, чтобы при любом удачном случае сбежать от белых и покинуть станцию по добру по здорову. Сейчас же разделяю ненависть и злобу на врага с эшартами, объединилась с ними благодаря этим чувствам.

Фантастической огромной змеей, вызвав у меня икоту от страха, возник Медин - этаким двуруким созданием со змеиным хвостом, в юбке и футболке, да еще при оружии. Интересно, что еще на этой планете увидеть можно?! Неужели есть еще более страшные обитатели, чем уже встретившиеся...

Едва слышно он спросил:

— Куда дальше? Мы сейчас под центральной частью станции. Отсюда расходятся очистные и вентиляционные тоннели. Уровнем выше площадка, о которой ты говорила, куда перемещаются в световых лифтах.

Я молчала, судорожно решая, как уговорить их не ходить дальше. Ну куда мы идем? Если поймают—убьют на месте. И если у этих змеев есть хотя бы шанс сбежать, то я — просто мишень.

Велир прошипел:

— Говори! Если хочешь, мы проведем тебя к тем пещерам, где проводят выбор. Летуны уже обнаружили это место и установили там датчики. Ты сможешь оттуда найти дорогу к лифту на корабль, где вас держали?

Я рассеянно кивнула, а потом замотала головой. Нет-нет, идти туда... а вдруг там еще есть безумные, накачанные наркотиками эшарты. Нас же спалят, не раздумывая.

Страхи, видимо, хорошо читались на моем лице, потому что Медин с досадой поморщится и пояснил:

— Я же сказал, что пленных больше нет. Проверено!

Я снова заплакала от отчаянья. И сделала новую попытку уговорить:

— Медин, я не смогу уговорить своих соплеменниц идти за вами. Перед выбором нас помещали в какой-то ящик, я каким-то образом, подавив мой родной язык, заменили языком адаптеров. Более того, рархи похищали; людей из разных точек Земли, а у нас речь тоже отличается...

— Ты найдешь еще сотню отговорок, лишь бы не помогать нам в спасении твоих же соплеменниц! — прорычал Велир.

— Я больше чем уверена, что объединенное правительство готовит тщательно спланированную акцию по спасению землянок. Мне Дэнарт об этом сказал! И в отличие от вас, думаю, у них бы это получилось лучше, правильнее и с меньшими потерями, — так же прорычала я в ответ.

— Она вызывает у меня огромное желание сдать ее в дом интимных услуг, — угрожающе прошипел Велир, глядя на Медина.