Век криминалистики

Весной 1930 г. Хольцер провел ряд особенных опытов. Предшественники Майкснера, как и многие судебные медики, собрали своеобразный «музей», где хранились различные средства доказательств из прошлых расследований. В Инсбруке Хольцер обнаружил не менее сотни давно забытых вещественных доказательств и свидетельств преступлений со следами крови – одежду, оружие, постельное белье, кости, почву, растения. Он применил к ним свой метод и установил, что способность к абсорбции не утратили даже те следы крови, которым несколько десятилетий. Изучая примитивный кистень более чем десятилетней давности, Хольцер выяснил, что следы крови на нем – разных групп. Из материалов дела следовало, что этим кистенем при разбойном нападении действительно убили четырех человек. К осени 1930 г. Хольцер провел уже 387 экспериментов и исследований. Профессор Майкснер посоветовал свести воедино и записать все эти опыты и результаты. Стараниями Майкснера в сентябре 1930 г. Хольцер выступил на 19-м конгрессе Немецкого общества судебной и социальной медицины в Кёнигсберге. Хольцер, никому еще не известный, стеснительный, скромный, незаметный, приехал в Восточную Пруссию, и ему повезло больше, чем Ландштейнеру, Рихтеру и Латтесу. Ему не понадобились долгие годы, чтобы получить внимание и признание, потому что метод Хольцера заполнил зияющий провал в науке. Через три месяца «Немецкий журнал общей судебной медицины» опубликовал реферат Хольцера «Простой способ определения группы крови в следах засохшей крови путем агглютинации». И уже спустя несколько месяцев Хольцеру довелось применить свой метод в расследовании серьезного преступления, чтобы уличить убийцу.

11

В то пасмурное утро 10 ноября 1931 г., в эпоху жестокого экономического кризиса, в Имсте близ Инсбрука разыгралась драма в скромной крестьянской усадьбе.

Крестьянский двор находился на северо-западной окраине Имста, там где у церкви Святого Иоанна грязная разбитая улица отходила от главной дороги и дальше тянулась вдоль ручья к так называемому Оврагу с розовым садом. Дом, пристроенный к отвесной скале, был трехэтажным, с низенькими окошками, со множеством комнат, с подвалом, огородом, хлевом, дровяным сараем, переходами и укромными закоулками. Здесь проживали восемь человек. Трое из них – Йоханна Бруггер, ее сын и еще один квартирант Франц Хойслер – снимали комнаты под крышей и оказались лишь немыми свидетелями этих событий и в преступлении не участвовали. Драма разыгралась между другими пятью жильцами дома, жившими на втором и первом этажах. Кроме одного, все они были членами семьи Майр.

Усадьба принадлежала крестьянину, торговцу скотом Францу Майру, сорока лет, тощему, с острым костлявым лицом и темными волосами. В 1928 г. он купил этот дом за несколько тысяч шиллингов и с тех пор хозяйничал на первом и втором этажах со своей батрачкой и сожительницей Адельгейдой Штаудахер. Жители Имста звали его «лапшой» и «язвой».

В хлеву Майр держал трех коров, свинью и козу. Кроме того, он возделывал несколько акров пашни и торговал скотом и был при этом нечист на руку. Майр не умел ни читать, ни писать, был жадным, даже алчным, грубым и злобным, у него не было ни одного приятеля. Адельгейду Штаудахер он привез домой из очередной поездки, когда продавал скот. Она батрачила на него, спала с ним, недавно родила ему ребенка и выносила его гадкий характер, хотя он постоянно поколачивал ее и никогда ничего ей не платил. Никто не понимал, что удерживает ее рядом с Майром – нужда ли, страх остаться без работы и крыши над головой, зависимость, в том числе сексуальная, или надежда, что ее ребенок когда-нибудь унаследует имущество Франца Майра.

Во втором этаже обитали прочие Майры: Анна, пьющая мачеха Франца; ее взрослые сыновья Вильгельм и Карл; один из них работал в мясной лавке в Имсте, другой мостил местные дороги.

10 ноября в начале восьмого утра в жандармерию Имста явился молодой человек двадцати пяти лет в серо-зеленой куртке и шнурованных ботинках. Он увидел в окне инспектора участка Габля и крикнул ему, что на его брата Франца напали. Габль достаточно долго служил в Имсте и знал Майров в лицо. Это был Карл Майр, сводный брат «лапши-язвы».

Инспектор Габль сел на велосипед и примчался в так называемый Овраг с розовым садом. На пороге он столкнулся с Адельгейдой Штаудахер и соседом Майров, Йозефом Баумгартнером – рабочим на ткацкой фабрике. Баумгартнер нервничал, а сожительница Франца, еще молодая женщина, но в платке и изношенном халате казавшаяся старше своих лет, молча проводила инспектора в низкую комнату справа от входа в дом. Вся обстановка комнаты состояла из старой кровати. У изножья кровати висел черный пиджак и залатанная жилетка, и тот и другая – с крупными пятнами крови. За ними на кровати обнаружилась тощая фигура Франца Майра в носках, штанах и окровавленной рубашке, с забинтованной головой. Рядом стоял местный врач – доктор Йеневайн.