Новое, друзья, совсем не то,что машина руки замещает.Пусть вас эта новость не смущает —вспомнит ли о ней назавтра кто?Всё равно Вселенная новее,чем и кабель, и высотный дом.Видишь — звезды; нет огня старее,новые огни затмятся в нем.И трансмиссию не приневолятколесо грядущего вращать.Вечность только с вечностью глаголет.Даже то, что было, не познать.И стремится будущее в даливместе с тем, что мы в себя вобрали.
Витольду Гулевичу
Счастливы, кто знает, что за речьюнесказанное стоит,что оно в своем добросердечьенас в неизмеримом единит!Перекинуть мост общеньякаждый волен свой:лишь бы встреченные восхищеньяпребывали радостью одной.
Преходящесть
Время — летучий песок. Как медленно убываетзданье, чей счастлив покуда статут.Жизнь вечно веет. И без связи уже выступаютколонны — и ничего не несут.Но разрушенье: разве печальней, чем возвращеньефонтана к бассейну — блестящим дождем?Перетирают нас зубы извечного превращенья,пока наконец не проглотит нас оно целиком.
Диалог
— Ах, помоги поточней тынужный найти оборот:в оборванных звуках флейты,видно, пропал переход,когда твой лик угасает,всё еще страстью палим…— Танцовщицы предъявляют,слова не надобны им.— Ты себя расточалав движеньях и жестах, как шквал,и сразу другой предстала,но я твой отказ понимал,как будто бы в нем страдаетто, что стало моим.— Танцовщицы не теряют,себя раздаряя другим.— Но у такого стремленьянет последней черты.Чтобы ушла в движеньеснова, легкая, ты,тщетно мой крик взываетк флейтам и скрипкам немым.— Танцовщицы умолкаютвместе с пространством своим.
«Коснись волшебной палочкой былого…»
Коснись волшебной палочкой былого,что громоздится грудою ничьей,и мальчиком себя увидишь сноваи испытаешь преданность вещей.Коснись еще раз — и глаза любимойрассеют на мгновенье забытье:о, чистый свет, на небесах хранимый,с прикосновеньем перейдет в нее.И в третий раз коснись, признав смиренно,что время чудной силы истекло,пребудь самим собой и откровенноповедай, что с тобой произошло.
Эрос
Маски! Маски! Чтобы от сияньяне ослепнуть вмиг, когда придетон, как летнее солнцестоянье,и прервет весенний хоровод.Тишина, ни говора, ни гама.Все напряжены… Далекий стон…И вселяет, как во чрево храма,дрожь неописуемую он.Ах, забылась, ах, совсем забылась!Бог и скор, и юнолик.Повернулась жизнь, судьба свершилась.И внутри поет родник.
«Ты повернулось, окно, празднично к звездному миру…»