Великая княжна в изгнании. Рассказ о пережитом кузины Николая II

Помещение, в котором мне предстояло устроить мастерскую, было довольно необычным, но поначалу оно идеально отвечало нашим требованиям. К тому времени как мы подписали договор аренды, девушки окончили курсы при фабрике. Я перевезла в мастерскую машину из своей квартиры и купила еще две, вместе со всем необходимым оборудованием. Мы могли приступать к работе.

Было начало января. Мадемуазель Шанель готовила весеннюю коллекцию моделей, которую она обычно показывала пятого февраля, поэтому нельзя было терять времени. Все обдумав, я подготовила узоры и выполнила образцы. Кроме того, много драгоценного времени ушло на покупку материалов, так как оптовые магазины находились в центральных округах Парижа. Я часами советовалась с мадемуазель Шанель, которая объясняла, что она хочет, и давала указания. Вначале я привезла ей кальки с узорами, затем узоры перевели на ткань и снова представили ей. Помимо собственно работы, приходилось уделять время бесконечным техническим подробностям. Я буквально утопала в мелочах, потому что поначалу еще не умела отделять главное от второстепенного. Только моя свекровь, старая княгиня Путятина, помогала мне самозабвенно, не жалея сил. Но она, как и я, была новичком. Оглядываясь назад, я понимаю, что Шанель не помогала мне с техническими подробностями ни вначале, ни позже; она заказывала товар, ожидала, что он будет готов в срок, но не беспокоилась из-за организации. Я, со своей стороны, не разбиралась в производственных процессах и даже не подозревала, что успех моего предприятия в большой степени зависит от организации.

Однако первые образцы были сделаны, шелка подобраны, образцы получили одобрение. Мы приступили к последним, самым важным этапам работы. Материю нужно было раскроить, нанести на нее узоры по трафарету, а затем сделать вышивку. Первую часть, раскрой, делали у Шанель; остальное приходилось выполнять нам самим. Самым трудным из всего была подготовка узоров на больших листах бумаги для последующего изготовления трафаретов. Все мои помощницы были самоучками; никто не подсказал мне, что для подобных задач уместнее нанимать профессионалов, которые справятся гораздо быстрее и лучше нас.

Дрожа от волнения, мы проделывали все необходимые операции. Не удался лишь один кусок. Лист выскользнул, и полочки бежевого жакета оказались безнадежно вымазаны краской, которой наносили узоры на трафарет. Удалить пятно оказалось невозможно, что очень нас огорчило, поскольку пришлось просить у Шанель новый кусок материи.

Наконец вышивки были выполнены и отправлены Шанель; наш заказ состоял из нескольких коротких и длинных блузок и жакетов. Некоторые из них я делала собственными руками. Особенно мне запомнилась светло-серая блуза с вышивкой разными оттенками того же цвета с вкраплениями красного. Эта блуза пользовалась спросом; когда ее заказывали, вышивку я предпочитала делать сама, поскольку узор на ней считался одним из самых трудных. Однажды я увидела свое произведение на даме из высшего общества; она обедала в «Ритце» за соседним со мной столиком. Должна признаться, что мне было очень трудно не глазеть на нее; я с трудом удержалась от того, чтобы не провести пальцем по знакомому узору.

Шанель сама «ставила» наши вышивки на готовые изделия. Я с большим интересом следила за каждым этапом в изготовлении наших творений; ничто не заставило бы меня пропустить те минуты, когда готовые блузки примеряли на моделях. У меня на глазах они оживали.

Почти каждый вечер я приходила в студию к Шанель и сидела у нее, пока она работала. С вышивкой всегда нужно было что-то доделывать, и я предпочитала находиться поблизости на какой-то срочный случай.

Следующие несколько лет я наблюдала за тем, как творческий гений Шанель находит свое воплощение через ее пальцы. Она никогда ничего не рисовала на бумаге и делала платье либо в соответствии с замыслом, который уже созревал у нее в голове, либо по мере подготовки. Живо вспоминаю, как она сидит на табурете, обычно рядом с каминной полкой, а в камине пылает огонь. У нее всегда было жарко натоплено. На ней простой спортивный костюм – темная юбка и свитер; рукава закатаны до локтей. Она часто носила одно и то же платье по нескольку дней кряду. Подобно пресловутому ученику кондитера, которого тошнит от сладкого, Шанель терпеть не могла одежду и не заботилась о том, чтобы шить ее для себя. Даже вечером, на выход она могла накинуть бесценную меховую шубу на платье, которое больше напоминало лохмотья, чем творение знаменитого модного дома. Даже стремление все время быть на виду не могло ее заставить одеваться красиво.