Великая сила искусства (СИ)

Городищем назывался новый район Столицы, где Бюро Патентов проводило архитектурные эксперименты и дошло в них до стройки многоэтажных домов – иногда даже в девять этажей! Поговаривали, что квартиры в таких домах выдавали не абы кому, а особо отличившимся. Чтобы там особо отличались. Тем более, поблизости постепенно вырастал какой-то объект, куда проникнуть можно было с уровнем доступа не ниже тринадцатого, а возле объекта периодически возникали, как грибы после дождя, лица с куда более высокими уровнями доступа. Что там такое строилось, Виктору Дарьевичу было неизвестно, но как-то сама собой приходила мысль, что особо отличившихся в Городище заселяли просто для того, чтобы им проще было до работы добираться.

Вот и выходило, что по площади-то район был небольшой, но проклятая этажность затрудняла там любые поиски, как и большое количество людей, в чьи секреты у Медкорпуса не было ни малейшего желания лезть.

– И что его туда понесло, – в сердцах стукнул рукой по подоконнику Валентин Ананьевич. – Это же самые окраины!

– К друзьям, видимо, – Виктор Дарьевич не узнал собственный голос сначала. – Пациент говорил, что у него осталось несколько… кхм, верных друзей.

– На карантин надо закрываться, – жестко сказал Юр Карпович. – ЧП у нас.

– Закроемся, – возразил Валентин Ананьевич, – и что?

Вопрос был хороший. Животрепещущий. В точку был вопрос. Потому что до сих пор не дало Бюро Патентов разрешения медицинским работникам на проникновение в дома мирных граждан без разрешения этих самых граждан. Как ни выбивали такой пункт в инструкциях, как ни старался Врат Ладович, мастер пишущей машинки и карандаша, – не пробили до сих пор. Карантин можно. Розыск потенциально зараженных – да. А вот войти без разрешения, без сопровождения Силового Комитета или городской гэбни – никак. До смешного доходило. Однажды один из резвых бегунов, унося во внутреннем кармане флакон с новым антибиотиком, добежать сумел аж до Старожлебинска, где и засел в квартире у своей тётки.

К счастью, тогда посланный следом человек проявил фантазию и после пары звонков подписал в городской больнице разрешение на карантин всего дома. На второй же день жители вынесли дефективного вместе с антибиотиком и сдали с рук на руки Медкорпусу вместе с теткой, хотя он пытался сопротивляться, а она не особо и нужна была, но пришлось забрать, как потенциального носителя заражения. Но даже этот случай не убедил Бюро Патентов, и инструкции остались прежними. И соваться в Городище, где каждый двадцатый житель служил в том самом Силовом Комитете, все равно что пытаться аппендикс удалить голыми руками.

И вот тут у Виктора Дарьевича в голове стали смутно проявляться контуры ИДЕИ. До поры идея дремала, хотя пыталась намекнуть на свое существование еще утром, когда он говорил с Кристофом – просто так, на всякий случай говорил! – и когда в кармане у Виктора Дарьевича похрустывал листок с номером и кодовой фразой, и когда они упомянули, что кому-то пациент еще доверяет…

Стараясь не расплескать идею, он начал подбирать слова, и остальные слушали, не отвлекаясь даже на холодный чай, и Валентин Ананьевич замер на окне, и Юр Карпович застыл, прикусив губу, и Врат Ладович зажал в руке потрескивающий карандаш.

– Виктор Дарьевич, – спросил Валентин Ананьевич осторожно, когда слова закончились, и идея выбралась на свет во всей красе, – ты случайно не перечитал авантюрных романов?

– А есть предложения лучше? – развел руками Виктор Дарьевич. После того как идея перестала жить только в его собственной голове, он почувствовал себя неожиданно опустошенным. Очень хотелось курить, но при гэбне было никак невозможно, так что пришлось стащить из вазочки карамельку.

– А мне нравится, – согласился неожиданно Юр Карпович. – И в самом деле, за сутки мы ничего другого не успеем придумать, если только не отправим всех наших людей на штурм Городища. Только договоримся ли?

– Договоримся, – заверил Виктор Дарьевич, хотя самого тонко укололо сомнение. Они-то с Кристофом могли договориться, но сейчас-то Виктор Дарьевич был не один, да и Кристоф… Но неужели разумные люди не придут к согласию.

Разумные – да, а Кристоф?..

– Тогда я сейчас напишу рапорт Бюро Патентов, – подвел итоги Врат Ладович, – а ты, Витенька, звони прямо отсюда.

Виктор Дарьевич поспешно перекатил карамельку за щеку и достал из кармана рубашки листок, который успел помяться до неприличия. Еще раз перечитал написанное, вздохнул и потянулся к телефону.

– Здесь продается кепка Драмина? – спросил он, когда на том конце взяли трубку, и под взглядами гэбни почувствовал себя на редкость по-дурацки.

– Поверить не могу, ты на самом деле это сказал! – жизнерадостно отозвались с той стороны, и предыдущее ощущение померкло перед новым, когда идиотизм ситуации засверкал всеми цветами радуги. Виктор Дарьевич слегка покраснел и хотел высказаться, но в трубке уже говорили, говорили…

Когда он закончил разговор и поднял глаза, остальные головы смотрели на него с нежной заботой.

– Специфические у тебя вкусы, Витенька, – кашлянул Врат Ладович. – Я пожилой человек, мне не понять.