Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

Целую ночь предводитель провёл в размышленьях,

Перебирая по слову тираду царя,

В ужас пришёл, жизнь с Медеей представив в лишеньях:

«Кажется, плавал за шкурой барана я зря!

От берегов каменистых далёкой Колхиды

Стал я богами великими сильно гоним,

Беды преследуют, так, как иных – эвмениды,

С варваркой брак мой суровой судьбой не храним…»

715

Утром пришёл эолид к нелюбимой супруге,

Вымолвил, слабо скрывая возникшую спесь:

«Я признаю, дорогая, твои все заслуги,

Но не должна оставаться ты далее здесь!

Царь предложил возвести храм великой Гекате

Недалеко от ворот на большом пустыре,

Рядом – обитель и дворик хозяйственный… кстати,

Мы позаботимся с ним о моей детворе.

716

Разве не хочешь ты видеть на троне Ферета,

После того, как уйду с лёгким сердцем в Аид?

Ты же попробовать можешь взять власть у Ээта,

Коль пожелаешь! – промолвил жене эолид. —

Мальчики будут расти под надзором царевны,

В будущих братьях от Главки опору найдя,

К ним властелин и наследница очень душевны,

Так что, уйди, сердце стонами не бередя!

717

Дети мои будут жить во дворце без тревоги,

И не коснётся их злая рука нищеты.

Не преграждай нашим мальчикам к счастью дороги,

Вырасти знатными им помешать можешь ты».

Вмиг притворилась Медея, что стала покорной

И согласилась оставить Ясону детей:

«Ты им – отец, им судьбы не желаешь тлетворной,

Пусть подрастают, не ведая тяжких путей!

718

Я же уйду, направляясь к богине Гекате,

Пусть даст мне Главка прожить здесь не больше двух дней,

Третьего дня я покину Коринф на закате,

И пожелаю тебе благоденствия с ней!»

Внял убежденьям о детях Ясон устыжённый,

Взял он малюток с собою к невесте в покой,

Только увидел он девушки взгляд напряжённый,

И малышей оттолкнула царевна рукой…

719

После ухода из дома детей и Ясона

Кинулась дочерь Ээта к развилке дорог,

Думая: «Муж – недостойная чести персона,

Не возвращусь я к предателю – это зарок!

Горе затмило сознанье страдающей жрицы,

Пылью дорожной она посыпала главу,

Вдруг ей послышался грохот лихой колесницы,

Не понимала Медея, в бреду ль, наяву…

720

«Что за несчастье настигло тебя, колхиянка?» —

Голос знакомый узнала она, как во сне.

«В Йолке на свадьбе твоей пировал я, беглянка,

Муж твой немало вещал о чудесном руне!»

Но не могла вспоминать свадьбу женщина в горе —

Был ненавистен до крови в глазах эолид,

Путник увидел безумье в страдальческом взоре,

Словно её отправляли, как жертву на Крит.

721

«Ты не смотрела тогда на мужчин, златоглазка,

Видели гости, как счастьем была ты полна.

Пусть я немолод уже и седой, как савраска,

Помню, жалел – у меня не такая жена!»

«Кто ты, внимательный путник, и родом откуда?» —

Тихо спросила она. «Я – афинский тиран!»

«Сильно страдаю, Эгей, от Ясонова блуда,

Сердце моё кровоточит от множества ран!

722

Жить не хочу, властелин, душит чувство отмщенья —

Хитростью муж отобрал у меня сыновей!

Грозной Гекатой клянусь, не дождётся прощенья,

Будет виновен в пролитии многих кровей!

Он изгоняет меня по желанью Креонта,

И говорит: «Не для варварок эта земля!»

И отправляет на берег Эвксинского понта,

Не пожалеет, мол, царь для меня корабля!»

723

«Не торопись ты в принятии спешных решений!» —

Молвил правитель, внушая спокойствие ей.

«Много сегодня услышала я устрашений,

И отомщу виноватым за это, Эгей!»

«Я через день собираюсь вернуться в столицу,

Ты же, Медея, сейчас направляйся туда,

Страже сошлись на меня, но ни слова – про жрицу —

Магия людям в Афинах извечно чужда!

724

Следовать можешь, Медея, в Афины спокойно,

А послезавтра займёмся твоею судьбой,

Будет к тебе отношение благопристойно,

Но заниматься не станешь ты там ворожбой!»

«Может ли женщина верить тебе, повелитель,

После того, как её обманули супруг,

Пелий покойный, Креонт и жестокий родитель?

Подлости вижу, властитель, немало вокруг!

725

Можешь, Эгей, мне поклясться великим Зевесом,

Что ты меня защитишь и не выдашь врагам?»

«Зевсом клянусь, что простишься ты с Пелопоннесом,

И не вернёшься к опасным тебе берегам!»

И в подтверждение клятвы средь ясной погоды

Вдруг раскатился свирепо рокочущий гром.

Эхом тотчас отозвались небесные своды.

«Слышишь, Медея? Ты принята будешь с добром!»

726

Фыркнули кони, умчалась с царём колесница,

Быстро скрываясь в летящей за нею пыли.

В город Афины направилась медленно жрица,

Не ощущая совсем под ногами земли.

«Сколько неправды бывает сокрыто законом!

Разве такими желал видеть нас Прометей?

Голую правду укрыл муж под царским хитоном,

Чтобы отнять у супруги любимых детей…»

727

Вдруг повернулась она, побежала обратно:

«Я попрощаться забыла с родными детьми!

С ними расстаться предложено мне безвозвратно,

Быть навсегда пред закрытыми прочно дверьми!»

По каменистой дороге с босыми ногами

В дом, где жила, поспешила для смены одежд:

«Пусть глубоко я виновна пред всеми богами,

Но не оставят они никого без надежд!»

Месть

728

Дверь распахнув, вмиг вбежала Медея в покои

И на ковре увидала любимых детей:

«Вы возвратились, мои дорогие левкои?

Кто вас сумел вырвать быстро из цепких когтей?»

«Муж твой привёл, госпожа, в дом детей драгоценных,

Чтоб ты смогла провести с ними несколько дней.

Прежде не видела их я от страха смиренных —