Великие герои Эллады. Ясон. Орфей

Тот за женою ходил в подземелье Аида,

Ради высокой любви рисковал он собой!»

И взволновала нежданная весть эолида: —

«Вот кто обиженным стал не по праву судьбой!»

821

«Где он сейчас? – проявил мореход оживленье. —

Голосом дивным спасал он команду не раз!»

«В царстве Элида, где Авгия ныне правленье. —

Я – много лет аргонавта-царя волопас!

Он не допустит к себе молодого рапсода,

Жадностью Авгий прославлен на Пелопоннес,

Соки последние выжал тиран из народа

И от пиров отказался теперь наотрез!»

822

Встал растревоженный вестью герой со словами:

«Я благодарен, старик, за тепло и вино!

Не до пиров мне сейчас – сыт уже торжествами,

В путь отправляюсь, неважно, что стало темно…»

В ночь окунулся Ясон, подгоняемый вестью:

«Он не вернёт мне, конечно, жену и детей…

Но поделиться хочу, как наказан я местью

Девы, не знавшей предела горячих страстей!»

823

Шёл он поспешно на встречу с великим рапсодом:

«Только товарищ по горю услышит меня.

Пять долгих лет не беседовал я с мореходом,

Знаю, что духом Орфей был потвёрже кремня!»

Снова искал сын Эсона несчастий причину:

Дева Медея, руно иль жестокий Ээт:

Вспомнил внезапно скиталец Апсирта кончину:

«Может она стала главным источником бед?»

824

Грустная Эос воздела персты к небосклону,

Звонкие птицы запели на ветках дубрав,

Острая мысль не давала покоя Ясону:

«В чём и когда оказался я в жизни неправ?»

Гелиос ярко сиял за широкой спиною,

Стал источать аромат придорожный шалфей,

Вскоре увидел Ясон: под высокой сосною

С лирой сидел, напевая, печальный Орфей.

Песнь Орфея

825

«Без тебя мне не в радость красоты Эллады,

И общенье с людьми навевает тоску,

Не пою, Эвридика, теперь я рулады,

Рассыпаются чувства быльём по песку.

День печален, как ночь возле брега Кизика,

Где нас волны пригнали к жестокой беде,

Край любой мне немил, без тебя, Эвридика,

И гоним я ветрами, как лист по воде.

Замолчала кифара для белого света,

Не звучит ныне песнь твоего «соловья»,

И утешить не может мой дар Мусагета,

Без тебя не живу я, дриада моя!

Я направил усталые ноги в Элиду,

Чтобы тело измучить тяжёлой ходьбой.

Я найду, Эвридика, дорогу к Аиду,

Берег Стикс станет местом свиданья с тобой…»

826

Тяжкая грусть разлилась по широкой равнине,

Бедный рапсод не услышал ступающих ног,

Искренне он предавался глубокой кручине,

Веря, что он в этом месте сейчас одинок.

Глядя на друга, Ясон ощутил вдруг тревогу:

«Славный Орфей вновь желает вернуться в Аид!

Ищет великий певец к подземелью дорогу,

Жизнью вдовца сладкозвучный фракиец убит!

827

Может, в дорогу к нему я пустился напрасно?

Горем тяжёлым своим не утешить Певца —

С нашей мечтою о счастье судьба не согласна,

Все испытанья нам надо пройти до конца…»

«Друг! – обратился печальный Ясон к мореходу. —

Снова мы вместе в «галере» несчастий и бед!

Вновь с тяжким грузом ступаю по скользкому броду,

Как и тебе, мне, страдальцу, немил белый свет!»

828

Не ожидал песнопевец увидеть Ясона:

«Как же ты здесь? Я считал властелином тебя!»

«Нет у меня ни жены, ни детей и ни трона!

Я одинок!» – произнёс предводитель, скорбя.

И завязалась беседа у них под сосною,

Более суток продлился друзей диалог,

Славный Орфей рассказал, как расстался с женою,

Друг же признался: «В интригах плохой я игрок!»

829

«Знаешь, Ясон, как друзей осчастливила слава?

Лаэрт на острове малом теперь властелин,

Жизнь у иного героя немного кровава —

Друг Теламон за убийство сбежал в Саламин…»

«Был ли ты в Йолке далёком, певец сладкозвучный?

Правит ли в нём до сих пор мой двоюродный брат,

Стал ли счастливым для юноши трон злополучный,

Или за подлость свою заплатил он стократ?»

830

«Что-то меня потянуло к галере упрямо,

В Йолк поспешил, чтоб коснуться кормы и борта…

А во дворце разыгралась жестокая драма

И показала, что совесть царя не чиста…

Знаешь, Ясон, многих тянет к чудесной галере,

Что в настоящее время стоит на брегу!

Хочется там поклониться Афине и Гере

Только за то, что вернулись домой, к очагу.

831

Так же, как я прибыл в Йолк и Пелей из Эгины

И пожелал лицезреть наш корабль у воды.

Очи «Арго» не сияли уже, как рубины,

Не было, правда, на нём и гнилой борозды.

Юный Акаст пир богатый устроил для друга:

Песни и танцы, охота, вино и стрельба.

Залюбовалась Пелеем Акаста супруга,

Но обижала царя в адрес гостя хвальба.

832

Внешне Акаст подурнел, обзавёлся плешиной,

И говорили вокруг, что тиран трусоват,

В долгих беседах с гостями колюч, как крушина,

И не обходится с ними Акаст без бравад.

Разве сравнимы красавец Пелей и властитель?

Помнишь, как грёб на галере тщедушный «герой»?

Не ожидали Акаста ни трон, ни обитель,

И не мечтал он о верной жене с детворой.

833

Слухи ходили, что юная дева-царица

Сильно влюбилась в Пелея на первом пиру.

Молвили слуги Акаста, сия баловница

В ложе героя пыталась попасть поутру.

Но отказал в притязаньях эгинец спокойно

И посмеялся над нею: «Ты слишком юна,

Чтобы интриги с гостями вести непристойно!

Другу скажу я, чем грезит тирана жена!»

834

Слёзы пустив, убежала она к властелину

И обратилась к тому с необычной мольбой:

«Гость из Эгины меня опрокинул на спину,

Хрупкое тело моё накрывая собой!

Как он посмел надругаться над царской женою?