Великие тайны русского престола

Кое-кто из них подписывал царевичу смертный приговор, кто-то охотился за ним, а кто-то принимал участие в его убийстве. И, конечно, все эти люди очень боялись того, что рано или поздно император будет мстить им за гонения и смерть своего несчастного отца.

Меншиков, который прекрасно понимал все свои выгоды в случае возведении на престол Екатерины, с которой у него всегда были хорошие отношения.

«Полудержавный властелин», как назвал его А. С. Пушкин, был отъявленным взяточником и казнокрадом. Несмотря на награды, буквально сыпавшиеся на него, он не забывал постоянно увеличивать свое состояние всеми мыслимыми, в том числе и недозволенными, средствами. С 1714 светлейший князь Меншиков постоянно находился под следствием за многочисленные злоупотребления и хищения.

Петр I не раз и сам штрафовал его, но каждый раз смягчался, взвешивая его преступления и заслуги. Однако всякий раз заслуги перевешивали. Кроме того, император ценил его природную даровитость и дорожил его преданностью, равно как непримиримостью ко всем приверженцам старины. В этом положении находился Меншиков, которого ничего не стоило погубить противной стороне вследствие обвинений, лежавших на нем, вследствие явной опалы от Петра.

Меншиков и Екатерина были выходцами из низов, поэтому имели много недругов и завистников, не пользовались симпатией у большинства дворян, не имели разветвленных родовых связей, и их могли спасти только решительные и смелые действия.

Новому правительству можно было погубить Меншикова во имя старого, дать вид, что произносит приговор, который произнес бы и Петр, если б не был остановлен рукой смерти.

В таком же положении находился Толстой, на которого смотрели как на главного виновника несчастий царевича Алексея и который не мог ожидать ничего доброго при воцарении сына его.

Генерал-прокурор Ягужинский, обязанный своим высоким местом Петру, не любимый родовитою знатью, как выскочка и человек честолюбивый, стремившийся играть самостоятельную, первостепенную роль, не мог ждать для себя ничего хорошего при воцарении внука Петрова, т. е. при торжестве старой знати.

Тесть Ягужинского канцлер граф Головкин также не мог надеяться удержаться на своем важном месте и защитить своих; старик по природе своей не был способен действовать в решительную минуту, мог только помогать советами своему зятю.

Макаров имел право также ждать для себя беды при торжестве старой знати, тем более что на нем лежали важные обвинения.

Члены Синода при воцарении сына Алексеева имели полное право бояться противодействия хотя некоторым мерам прежнего царствования, и прежде всего коллегиальному управлению церкви, а новый патриарх, конечно, уже не будет избран из синодальных членов.

Но больше всего нового императора должны были бояться двое главных членов Синода — Феодосий Новгородский и Феофан Псковский.

Первый нажил множество врагов неприятным характером и ревностию. Более того, в последнее время против него появились тяжелые обвинения.

Феофан, даровитый и поэтому еще более опасный защитник тех мер, был ненавистен старой знати как архиерей пришлец и выскочка. Помимо всего прочего, он был автором духовного регламента «Правды воли монаршей», направленной на уничтожение прав сына Алексеева.

Как бы то ни было, это был в большинстве своем высокопоставленные, очень сильные во всех отношениях люди, чьи умы и энергия только усиливались сознанием нависшей над ними страшной опасности.

Это были люди, выдвинутые Петром на первый план за их способности, и были они окружены людьми также способными, которых будущность была тесно связана с их будущностью.

Среди их противников были люди второстепенные по своему положению и по своим личным средствам, люди, не отличавшиеся особенною энергиею. Для них было важно воцарить великого князя Петра, взять в его малолетство правление в свои руки и очистить двор от худородных выскочекю. Разница между ними усугубюлялась еще и тем, что никому из них в случае неудачи не грозила такая опасность, какая грозила Меншикову и Толстому.

Когда Екатерина увидела, что надежды на выздоровление мужа больше нет, то приказала Меншикову и Толстому действать так, как они найдут нужным для их общего спасения.

Прежде всего, разумеется, нужно было склонить на свою сторону войско, находившееся в Петербурге, и временщик использовал для этого всю свою власть и влияние в армии. Еще накануне смерти императора он принял упреждающие меры: государственная казна была отправлена в Петропавловскую крепость, под охрану ее надежного коменданта, гвардия была готова по первому сигналу светлейшего выйти из казарм и окружить дворец.

Меншиков встречался со многими сановниками и, не жалея ни обещаний, ни угроз убеждал их поддержать Екатерину. Естественными союзниками Екатерины и Меншикова были те, кто благодаря своей судьбе оказались в сходном с ними положении.

К этой партии принадлежал и Алексей Васильевич Макаров, который приобрел в государственном аппарате огромную власть и ставший «серым кардиналом» высшей системы управления.