Великие тайны русского престола

Сватовство было встречено Меншиковым благосклонно, так как Сапега обещал, в свою очередь, поддерживать притязание Меншикова на герцогскую корону Курляндии, находившейся тогда в ленной зависимости от Польши.

В 1721 Петр Сапега прибыл в Санкт-Петербург, вскоре занял место при дворе и приобрел благосклонность императрицы Екатерины I. Ко дню обручения Сапега прибыл в Санкт-Петербург, был возведен 10 марта 1726 императрицей Екатериной I в звание фельдмаршала, награжден орденом Св. Андрея Первозванного.

Впоследствии его отношения с Меншиковом ухудшились, так как Сапега не смог оказать никакого влияния на курляндское дворянство. Незадолго до смерти Екатерины I Меншиков расторг помолвку (планируя выдать Марию за будущего императора Петра II) и получил согласие на брак Петра Сапеги с племянницей Екатерины I, графиней Софьей Карловной Скавронской, который состоялся 19 ноября 1727 года.

После падения Меншикова Сапега перешел на сторону фаворита Петра II И. Долгорукова. В ноябре 1727 был назначен гененерал-губернатором Санкт-Петербургской губернии. Вскоре он оставил службу и уехал в свои польские имения.

Вот из таких людей состояло окружение императрицы, которое сутки напролет предавалось естественным наклонностям своей повелительницы, выразившееся в неумеренном пьянстве и столь же неумеренном разварте.

14 июля 1725 года один из членов дипломатического корпуса Лефорт писал: «Нет возможности определить поведение этого двора. День превращается в ночь, он не в состоянии позаботиться обо всем. Все стоит; ничего не делается… Никто не хочет взять на себя никакого дела… Дворец становится недоступным; всюду интриги, искательство, распад…»

Через год тон его совершенно не изменился, как не изменился и образ жизни двора царствующей прачки.

«Боюсь прослыть за враля, если опишу придворную жизнь… Кто поверит, что ужасные попойки превращают здесь день в ночь… О делах позабыли; все стоит и погибает…»

Апофеозом всего сказанного является запись того же Лефорта, сделанная 15 марта 1727 года: «Казна пуста; денег не поступает, никому не платят… Одним словом, не нахожу красок, чтобы описать этот хаос».

Вот так страной правили прачки. Выводы? Вряд ли они нужны, но мы все же приведем слова К. Валишевского.

«Без сомнения, — писал он, — Екатерина была неспособна заботиться об обширном хозяйстве, выпавшем на ее долю и не походившем на те, в которых ей приходилось блистать в ту пору, когда она стирала белье Меншикова, или позднее, когда готовила своему новому хозяину его любимые блюда.

Она была в состоянии присутствовать на учении какого-нибудь полка и находить удовольствие в подобном зрелище. Она снова жила лагерной жизнью, привычной ей в течение стольких лет. А кроме того, там можно было видеть красивых молодцов и сделать выбор между ними.

Но, между двумя чарками водки, заботы императрицы, также как и способности ее, не шли дальше этого. Очевидно, она вовсе и не помышляла о том, чтобы управлять. А правительство, между тем, существовало.

Оно, правда, не знало, в какую сторону броситься среди хаоса, описываемого саксонским агентом, но все же не погибало в нем, без чего это царствование и последующие, немногим отличавшиеся от него, наверное, были бы гибелью России.

Царству женщин противостояло в России, как и в других странах, естественная противоположная партия, одновременно гибельная и спасительная: фаворитизм, историческое значение которого и физиономию я постараюсь обрисовать. Это явление не вполне разрешает загадку, сбивавшую с толку всех современных наблюдателей: поддержание и развитие огромной державы при условиях, по всей видимости, способных привести ее к погибели».

Рождественнский подарок для императрицы

Как известно, для ученых мужей от истории не существует фактов без документов, и их кредо выглядит так: «Нет документов, значит, не было!»

Наверное, так оно и должно быть. Но, с другой стороны, верно и то, что наряду с официальной историей существует и другая история: на уровне рассказов и слухов.

Да, они вызывают у большинства классических ученых презрительную усмешку, но в то же самое время далеко не всегда не соответствуют истине. И кто знает, было ли на самом деле то, о чем бы собираемся рассказать ниже.

Как известно, Екатерина III умерла 6 мая 1727 года в девять часов вечера, прожив на свете 43 года и один месяц и процарствовав два года, три месяца и одну неделю.

Говорят, что за несколько часов до смерти Екатерине приснилось, что она сидит за столом в окружении придворных. Неожиданно для всех вдруг появилась тень Петра.

Он поманил «друга сердешненького» за собой, и она полетела за ним.

Как и всегда в подобных случаях возникает вопрос: не помог ли кто-нибудь из окружавших императрицу доброхотов ускорить ее встречу с ее, несмотря ни на каких монсов, любимым «Петрушей».