Великие тайны русского престола

И куда точнее выглядит характеристика, данная императрице Щербатовым. «Ограниченный ум, — писал он, — никакого образования, но ясность взгляда и верность суждения; постоянное искание правды; никакой любви к похвале, никакого высшего честолюбия, поэтому никакого стремления создавать великое, сочинять новые законы; но определенный методический склад ума, любовь к порядку, забота о том, чтобы не сделать что-нибудь слишком поспешно, не посоветовавшись со знающими людьми; желание принять самые разумные меры, достаточная для женщины деловитость, любовь к представительству, но без преувеличения».

При этом нельзя забывать и о том, что Анна вступила на престол после многих перенесенных неприятностей, с ее от природы грубым темпераментом, в такое время, когда для сохранения этого престола ей необходимо было прибегнуть к крутым мерам, оправдываемым нравами той эпохи.

При постоянной неуверенности и беспокойств она нуждалась в развлечениях, грубых, как все окружающее, соответствующих ее воспитанию и семейным традициям.

Сначала страстно любила она верховую езду, потом увлеклась стрельбой в цель. Во всех углах дворца у нее под рукой были заряженные ружья.

Она из окон стреляла в птиц, наполняла комнаты треском и дымом, требуя, чтоб и ее придворные дамы делали то же. В ее конюшне было 379 лошадей.

Одно время она увлеклась также голландскими волчками, для чего из Амстердама выписывались целые ящики бечевок.

Ее главная статс-дама и большая фаворитка, Анна Феодоровна Юшкова, была судомойка, ходившая босиком, среди низшей прислуги дворца.

Анна приблизила ее к себе, выдала ее замуж за родственника своего предполагаемого отца, но даже не пыталась привить ей хорошие манеры.

Веселая, «затейница», любившая неприличные разговоры, Юшкова развлекала царицу длинными зимними вечерами и стригла ногти ее величеству, Бирону и его семье.

Она и другая бывшая судомойка, Маргарита Феодоровна Манахина, вместе с веселой и предприимчивой княгиней Аграфеной Александровной Щербатовой составляли интимный кружок государыни.

С мужской стороны главную роль играли шуты и скоморохи, и у Анны была привычка и даже система вводить в их число лиц из высшей аристократии.

Но главным человеком в кругу императрицы, который распоряжался ею, как хотел, был, конечно, уже небеизвестный нам Бирон.

Правление из объятий Бирона

Как мы помним, дела герцогства герцогиню Курляндскую волновали мало. Всеми вопросами занимался посланный вместе с ней П. М. Бестужев, который долгое время оставался любовником.

На свое несчастье, в феврале 1718 года он заболел, и 12 числа герцогине Анне принес бумаги для подписи мелкий чиновник. Трудно сказать, чем он смог очаровать Анну за короткое свидание, но она велела ему приходить каждый день.

Через некоторое время она сделала его своим секретарем, потом камергером. Звали этого человека Эрнест-Иоанн Бюрен, который со временем превартился в Бирона.

Некоторые биографы сомневаются в характере отношений, установившихся в то время между молодой женщиной и этим пришельцем.

Они выдумали какое-то Wahlverwandschaft платонического свойства душ, основываясь на горячей привязанности Анны к жене фаворита и его детям.

Но другие соображения объясняют эту последнюю любовь тем, что детей этих г-жа Бюрен только выдавала за своих. Она привязывала себе подушки на живот, когда была беременна ее госпожа.

В истинном положении вещей нельзя бы было сомневаться, если б был верен рассказ об истопнике, произведенном в дворяне за то, что каждое утро, он, входя в спальню государыни, не только ей, но и фавориту, целовал ноги.

Его звали Алексей Милютин, и его правнук, знаменитый военный министр, имеет в своем гербу многоговорящие три печные вьюшки.

Было ли тут сродство душ или что другое, она любила Бюрена и не скрывала этого. Он родился в 1690 году в семье вышедшего в отставку польского офицера. Его семья, вышедшая из Вестфалии, поселилась в Курляндии.

Так как по местным законам могли владеть землею только дворяне, то Бюрены, из-за владения этим именьем, считали себя дворянами. Они хвастались также подлинным гербом, приобретенным в Вестфалии, где они породнились с некоторыми аристократическими семьями, с Ламсдорфами, Берами, Турновыми.

Когда Анна Иоанновна захотела официального признания дворянства канцлера, ей в этом было отказано, и Бюрен сделался герцогом Курляндским, не быв дворянином.

Бирон провел буйную молодость. В свою бытность студентом в Кенигсберге он два раза сидел в тюрьме за участие в краже и за незаплаченные штрафы.

В 1714 г. он приехал в Петербург и старался устроиться при дворе принцессы Софии Шарлотты, жены царевича Алексея, но для этого его нашли слишком низкого происхождения.

Он удостоился большего внимания только десять лет спустя, когда провожал Анну в Москву на коронацию Екатерины I. Он приобрел некоторые связи, и его познания по конской части были оценены императрицей.

Ввиду его грубого и резкого характера о нем говорили впоследствии, что он беседует с лошадьми, как с людьми, а с людьми, как с лошадьми.