Великие тайны русского престола

«Товарищ моего деда, — пишет графиня, — был дежурный со взводом солдат в карауле вечером, за несколько дней до смерти Анны Иоанновны.

Караул стоял в комнате подле тронной залы в Летнем дворце; часовой был у открытых дверей. Императрица уже удалилась во внутренние покои.

Всё стихло. Было уже за полночь, и офицер удалился, чтобы вздремнуть. Вдруг часовой зовёт на караул, солдаты вскочили на ноги, офицер вынул шпагу, чтобы отдать честь.

Он видит, что императрица Анна Иоанновна ходит по тронной зале взад и вперёд, склоняя задумчиво голову, закинув назад руки, не обращая внимания ни на кого.

Часовой стоит как вкопанный, рука на прикладе, весь взвод стоит в ожидании; но что-то необычайное в лице Императрицы, и эта странность ночной прогулки по тронной зале начинает их всех смущать.

Офицер, видя, что она решительно не собирается идти дальше залы и не смея слишком приближаться к дверям, дерзает наконец пройти другим ходом в дежурную женскую и спросить, не знают ли они намерения императрицы. Тут он встречает Бирона и рапортует ему, что случилось.

— Не может быть, — говорит герцог. — Я сейчас от Императрицы; она ушла в спальню ложиться.

— Взгляните сами: она в тронном зале.

Биронидет и тоже видит её.

— Это какая-нибудь интрига, обман, какой-нибудь заговор, чтобы подействовать на солдат! — вскричал он, кинулся к Императрице и уговорил её выйти, чтобы в глазах караула изобличить самозванку, какую-то женщину, пользующуюся некоторым сходством с ней, чтобы морочить людей, вероятно, с дурным намерением.

Императрица решилась выйти, какая была, в пудермантеле. Бирон пошёл с нею. Он увидел женщину, поразительно похожую нанеё, которая нимало не смутилась.

— Дерзкая! — вскричал Бирон и вызвал весь караул.

Молодой офицер, товарищ моего деда, своими глазами увидел две Анны Иоанновны, из которых настоящую, живую, можно было отличить от другой только по наряду и потому, что она взошла с Бироном у другой двери.

Императрица, постояв минуту в удивлении, выступила вперед к этойженщине и спросила:

— Кто ты? Зачем пришла?

Не отвечая ни слова, та стала пятиться, не сводя глаз с Императрицы, отступая к трону и, наконец, стала подниматься по ступенькам под балдахин.

— Это дерзкая обманщица! Вот — Императрица! Она приказывает вам: стреляйте в эту женщину, — крикнул Бирон наряду.

Солдаты прицелились. Женщина, стоявшая на ступеньках у самого трона, обратила глаза ещё раз на Императрицу и исчезла. Анна Иоанновна повернулась к Бирону и сказала: — Это моя смерть!

Поклонилась остолбеневшим солдатам и ушла к себе. Это один из самых достоверных рассказов о приведениях».

Как это и всегда бывает в таких случаях, перед смертью императрицы в Летнем дворце был разыгран целый спектакль. Как известно, Анна с 5 октября 1740 уже не вставала.

Вопрос о престолонаследии после ее смерти был решен еще в 1731 году высочайшим манифестом, назначавшим наследником престола будущего сына племянницы императрицы, имевшей всего тринадцать лет и еще не выданной замуж.

Все подданные должны были присягать этому, еще не существовавшему наследнику. Мать его перешла в православие только через два года после этого, и стала называться уже не Елизаветой — Екатериной — Христиной, а Анной Леопольдовной.

В то же время шталмейстер Карл Левенвольд, которому было поручено отыскать жениха для нее, объезжал германские дворы и предложил маркграфа Карла прусского или принца Антона-Ульриха Бевернского из Брауншвейгского дома, зятя наследного принца Прусского.

Левенвольд отдавал предпочтение второму, и его мнение взяло верх, несмотря на возражения Остермана, стоявшего за прусского принца.

В Антоне-Ульрихе не было ни ума, ни внешности. Он не понравился увидавшей его Анне, и она не спешила со свадьбой.

Тем не менее, она оставила его при дворе, назначила его командиром кирасирского полка, с которым он отличился во время турецкой кампании под Очаковым. Однако о замужестве с ним племянницы императрица не заговаривала, а после смерти Левенвольда об этом проекте стали потихоньку забывать.

Бирон относился к Антону враждебно. Дело приняло еще худший оборот, когда австрийский двор, желая положить конец ходившим слухам и приобрести Антону-Ульриху поддержку фаворита, выступил с проектом женитьбы молодого Бирона на одной из Вольфенбюттельских принцесс. Бирон отказался.

Впоследствии, в своей автобиографии он отрицал, чтобы домогался для сына руки Анны Леопольдовны, и когда в 1739 году Анна Иоанновна почувствовала первые приступы болезни почек, он не препятствовал так долго откладываемому счастью принца Брауншвейгского.

Отношения между фаворитом и молодой четой были холодные. Но поскольку этот союз (за неимением лучшего) не вызывал возражений у самой императрицы, Бирон не препятствовал ему.

Таким образом, Анна Леопольдовна вышла замуж за человека, не пользовавшегося ее симпатией и не имевшего определенного положения.