Великие тайны русского престола

«Император всея Руси, — говорилось в нем, — самодержавный властитель миллионов людей, вся твоя сила не мешает тебе страдать подобно самому обычному из смертных. Самые знаменитые доктора мира не излечат тебя от болезни, ниспосланной тебе Богом в наказание за твою жестокость и в напоминание о том, что ты просто человек, подобный всем другим, и что тебе нужно подумать о страданиях, причиняемых тобою израелитам России.

Верни им свободу, вспомни, что ни люди, подобные тебе самому, не преследуй расы, по отношению к которой у тебя не может быть никаких упреков. В этом твое спасение! Пусть только с израелитами обращаются в России наравне с другими твоими подданными, и ты выздоровеешь! Некто французский израелит».

Все дело было в том, что в том, что в 1860 году в Париже масоном высших степеней Исаком-Адольфом Кремье был учрежден Всемирный союз израелитов под патронажем банкирского дома Ротшильдов — ярых ненавистников России.

Его девизом стали слова: «Все израелиты солидарны друг с другом». Эмблемой союза стало изображение земного шара, над которым помещены скрижали Моисея, как символ мировой гегемонии Израиля: «И ты будешь давать взаймы многим народам, а сам не будешь брать взаймы; и господствовать будешь над многими народами, а они над тобою не будут господствовать. И предаст царей их в руки твои, и ты истребишь имя их из поднебесной: не устоит никто против тебя, доколе не искоренишь их».

С 1873 года началась Всемирный союз начал свою деятельность в России, где учредил около 40 своих местных комитетов. На комитеты были возложены экономические и политические функции, состоявшие в использовании контрабанды, пропаганде русофобских настроений среди еврейского населения России, привлечении к сотрудничеству с ВСИ лиц различного общественного положения, пользуясь услугами раввинов, а также «посредством материальной помощи» и «распространения просвещения».

Деятельность уполномоченных ВСИ в России носила конспиративный характер, переписка велась шифром, применялись симпатические чернила.

Вдоль русской границы с Германией и Австро-Венгрией израелиты образовали на базе своих комитетов непрерывную цепь специальных тайных постов.

Легальным прикрытием союза в Российской Империи было «Общество для распространения просвещения между евреями в России», в котором состояло несколько тысяч официальных членов в Москве, Санкт-Петербурге и других городах.

Впоследствии члены этого «просветительского» общества (как, например, влиятельнейший масон А. И. Браудо) сыграли важнейшую роль в подготовке Февральского переворота 1917 года, в результате которого «засияли хмурые лица ночных заговорщиков еврейского Петербурга, можно было открыто говорить и действовать».

Особенно зловещий характер антирусская деятельность Всемирного союза израелитов приняла после захвата власти большевиками, о чем мы еще поговорим позже.

А теперь снова вернемся к загадке смерти Александра III. В 1920 году в нью-йоркском еврейском издательстве «Бони и Аеврит» была издана книга Эдгара Салтуса «Императорская оргия», в которой рассказывалось о смерти Александра.

«Тем временем, — писал автор, — Израиль переживал агонию. В тайных синагогах возжигались свечи и произносилось великое заклинание Шамата во имя того, что имеет сорок две буквы, во имя Тетраграмматон, во имя „Глобуса и Колеса“, во имя того, кто сказал: „Я есмь тот, который есть и который будет“. Раввинов умоляли повторять проклятия.

Моления воссылались к Иегове, чтобы он послал все несчастья судьбе Царя. Заклинания, произносившиеся в тайных синагогах, вознеслись к престолу Всевышнего и должны были быть им услышаны.

В Ливадии Император заболел. Заболевание было легкое, простая простуда, которая обыкновенно проходит в неделю, разве что больному не была оказана медицинская помощь, в каковом случае болезнь может принять затяжной характер.

Простуда у Царя осложнилась и перешла в плеврит. В то время в Москве жил доктор специалист, который лечил очень успешно. Это был Захарьин.

Он был вызван в Крым и, прибыв туда, поставил свой диагноз. Если бы он был террористом, он мог бы убить Царя, но тогда бы он немедленно был бы разорван на клочки.

Но Захарьин не был террористом. Он был врачом. В качестве такового он прописал лекарство, которое он предусмотрительно привез с собой.

Без колебаний августейший пациент принял это лекарство. Захарьин следил за Царем. Еще интереснее было бы видеть, как Захарьин следил за Царем.

Взгляд его, вероятно, выражал шекспировскую мысль: „Наконец-то“. У постели больного стоял Захарьин. За ним стояла императрица Мария Федоровна. Позади ее находился Обер-прокурор Святейшего Синода и офицеры конвоя.

В соседней комнате были слуги. Далее стояли часовые. Снаружи дворца была расположена сотня казаков. Но, несмотря на все преграды, беззвучно, без доклада, никем не замеченная, без царских почестей в комнату больного проникала царственная тень — смерть.

Император, еще не зная об этом, но как будто что-то предчувствуя, кивнул Захарьину головой:

— Кто вы такой?

Захарьин, наклонившись вперед, прошептал:

— Я еврей.