Великие тайны русского престола

Все высланные, как правило, не находили пристанища в черте оседлости — их прежние дома были распроданы, места для себя они не находили. Именно тогда среди этой категории евреев зародились мысли об эмиграции за рубеж.

Переселение евреев, особенно из Москвы, не замедлило сказаться на экономике страны. Евреи, выселенные из Москвы, осели в Одессе, Лодзи и Варшаве — крупных торговых и промышленных центрах. Они перенесли туда свои связи и знание русского языка и стали успешно конкурировать с московскими промышленниками.

В основном это касалось ткацкой промышленности. В русской газете писали: «Никто не сослужил Лодзи такой службы и не оказал такой поддержки в ее тяжелой конкуренции с Москвой, как сама Москва, бросившая в объятия своего соперника предприимчивую, деятельную часть своего населения… Дела в Москве в полном застое, а еврейская Лодзь кипит работой и операциями. Фабрики не поспевают удовлетворять требованиям купцов: на товар записываются вперед…».

Только под влиянием западных торгово-финансовых кругов было отложено на неопределенный срок такое же выселение из Петербурга.

Политику Александра III по отношению к евреям можно охарактеризовать как возврат к ассимиляционной политике первой половины 19 века. Однако были и свои ньюансы.

В апреле 1882 года, сразу после одного из наиболее страшных погромов в Балте в Петербурге собрались представители еврейских общин России на свой съезд с целью определить свою политику на будущее: провозгласить общий исход из России или продолжить борьбу за равноправие.

Правительство предложило участникам съезда обсудить вопрос, каким образом «разредить еврейское население в черте его оседлости, имея в виду, что во внутренние губернии России евреи допущены не будут». Иными словами, власти предложили евреям новую альтернативу ассимиляции — эмиграцию.

На встрече с С. Поляковым, министр внутренних дел Игнатьев разъяснил, что для евреев можно выделить дополнительное место лишь в незаселенных частях Средней Азии, например во вновь завоеванном оазисе Ахал-Теке: «Евреи развили бы в Азии торговлю и промышленность и могли бы служить противовесом Англии».

«Евреи от нас не уйдут, — говорил Игнатьев. — Вот и выселившиеся в Палестину и Америку распевают, как говорят, „Вниз по матушке, по Волге“. В Палестине они сослужат нам еще большую службу, помогуь нам добыть ключи от горба Господня».

Таким образом, вопрос целесообразности и полезности евреев для «коренного» населения страны вновь стал актуальным для центральной власти в России.

Власть отказывала евреям в праве быть равным среди народов и конфессий империи. Всем и без того весьма робким попыткам уравнять евреев с остальным населением страны пришел конец.

Тайна смерти

В железнодорожной катастрофе, происшедшей в октябре 1888 г под Харьковом, государь, спасая жену и детей, получил сильную травму, но не обратил на нее никакого внимания.

Летом 1894 у царя обнаружилась болезнь почек, с каждым днем он чувствовал себя все хуже, и врачи только разводили руками. Не помогали и молитвы чудотворца Иоанна Кронштадтского. Пришлось послать за доктором Захарьиным.

Тот обнаружил, что император почти безнадежен, и распорядился немедленно перевезти его в Беловежский дворец. Там Захарьин как бы невзначай смахнул с туалетного столика на полсклянки с патентованными лекарствами, строго-настрого запретил беспокоить императора, прописал строжайшую диету и вернулся в Москву.

Однако его наказ не был выполнен, и в конце августа Александра III перевезли в Крым, что Захарьин считал совершенно недопустимым.

В день приезда царя в Ливадию у нового дворца была выстроена рота 16-го Стрелкового Его Величества полка. Государь прибыл с Императрицей Марией Федоровной в открытой коляске.

Погода была прохладная и сырая. Государь был в генеральском пальто. При виде войск первым движением царя было снять пальто, как это требовал устав, если парад представлялся в мундирах без шинели.

Все видели, как в тревоге за состояние здоровья своего супруга Императрица хотела его остановить, но послышался твердый ответ: «Неловко!»

Государь, в одном сюртуке, подошел к роте.

— Здорово, стрелки! — прозвучал его громкий, низкий голос, за которым последовал дружный ответ солдат.

Медленным шагом государь обошел фронт, оглядывая его тем взглядом, под которым каждому казалось, что Государь только на него и смотрит.

Когда рота пошла под звуки музыки церемониальным маршем, солдаты снова услышали царя:

— Спасибо, стрелки! Славно!

Никому в голову не приходило, что это было последнее приветствие Государя своей армии.

5 октября у императора наступило резкое ухудшение здоровья. При больном находились лейб-медики Лейден, Клейн, Попов и Белоусов.

10 октября к царю приехал протоиерей Иоанн Кронштадтский и долго молился за его здоровье. Подъехал и Захарьин, но ничего уже нельзя было сделать.

17 октября отец Иоанн второй раз причастил Государя Святых Христовых Тайн. После обедни он вошел к больному со Святой Чашей в руках.

Царь с глубоким чувством повторил за пастырем:

— Верую, Господи, и исповедую, так как ты есть воистину Христос…