Великие тайны русского престола

Николаю II со всех сторон нашептывали, что Витте превратился в великого визиря, игнорирующего самодержца. Конечно, самодержцу не нравилось стремление Витте стать ведущей фигурой в политической жизни страны.

Впрочем, он таковою уже стал, и именно его прославляла не только отечественная, ног и западная пресса, что тоже не нравилось ревнивому императору.

16 августа 1903 года Николай II, выслушав очередной доклад Витте, обласкал его, а на прощание смущенно сказал, что лишает его поста министра финансов.

По словам придворных, после этой аудиенции император облегченно выдохнул: «Уф!»

Чтобы подсластить пилюлю, Витте назначили председателем Комитета министров и членом Государственного совета. Несмотря на пышное название, это был весьма скромный пост, и от занимавшего его сановника реально ничего не зависело.

Однако Николай II не собирался окончательно удалять Витте, ибо тому явно симпатизировали императрица-мать Мария Федоровна и брат царя великий князь Михаил. Кроме того, на всякий случай Николай II и сам хотел иметь под рукой такого опытного, умного и энергичного сановника.

Час Витте пробил, когда России потерпела унизительное поражение в русско-японской войне 1904–1905 годов. Подписание договора 23 августа 1905 года доставило Витте всемирную славу. Возложенная на него задача была признана исполненною блистательно, и рескриптом Николая II от 25 сентября дарован ему титул графа.

Однако недоброжелатели тут же окрестили его «графом Полусахалинским», обвинив в уступке Японии южной части Сахалина.

По возвращении в Россию Витте сосредоточил на себе все надежды правительства. В России стали видеть кандидата на пост руководящего министра-распорядителя, призванного осуществить коренную реформу устарелого государственного строя.

А он, действительно, дышал на ладан. Как следствие, в начале октября 1905 года в стране началась мощная политическая стачка. Стачка началась в Москве и быстро охватила всю Россию.

В листовке «Всеобщая забастовка» говорилось: «Товарищи! Рабочий класс восстал на борьбу. Бастует пол-Москвы. Скоро может быть забастует вся Россия. Идите на улицы, на наши собрания. Выставляйте требования экономических уступок и политической свободы!»

7 октября, в день, который принято считать началом всероссийской стачки, Центральное бюро железнодорожного союза объявило о прекращении движения поездов по всей России, работы в депо и мастерских.

Около миллиона промышленных рабочих, 700 тысяч железнодорожников,150 тысяч служащих торговых предприятий и местного транспорта, студентов бастовали по всей России.

Царь встревожился уже всерьез, и генерал-губернатор Петербурга и помощник министра внутренних дел генерал Д. Ф. Трепов приказал расклеить по улицам Петербурга приказ по войскам, в котором заключалась знаменитая фраза: «холостых залпов не давать и патронов не жалеть».

9 октября 1905 года Витте представил Николаю II записку, в которой указывалось на опасность революционного развития событий.

«Русский бунт, — писал он, — бессмысленный и беспощадный, все сметет, все повергнет в прах. Какой выйдет Россия из беспримерного испытания — ум отказывается себе представить; ужасы русского бунта могут превзойти все то, что было в истории».

Витте никогда не был революционером и стремился сохранить существующий в России строй и уберечь ее от революционных потрясений «снизу».

Именно поэтому он видел выход из кризиса в немедленных реформах сверху, подчеркивая, что естественное развитие неизбежно приведет Россию к конституционному устройству.

Опасаясь дальнейших выступлений, царь предложил подготовить соответствующий манифест. Обстановка в столице была накалена до предела и при дворе уже обсуждался вопрос об эвакуации царской семьи на немецком крейсере.

Манифест готовился в глубокой тайне и типично бюрократическими методами. К работе не привлекли ни одного из общественных деятелей.

Два помощника Витте — Н. И. Вуич и князь А. Д. Оболенский — подготовили несколько вариантов манифеста «Об усовершенствовании государственного порядка».

Николай II колебался до последней минуты, раздумывая над тем, пойти ли на уступки или усилить репрессии. Однако ни один из сановников не решился взять на себя ответственность за наведения порядка вооруженной рукой.

Министр императорского двора В. Ф. Фредерикс с горечью подвел итог: «Все от диктаторства и власти уклоняются, боятся, все потеряли голову, поневоле приходится сдаваться графу Витте».

Вечером 17 октября Николай II подписал манифест в редакции Витте. В своем дневнике он сделал запись: «После такого дня голова стала тяжелой и мысли путаться. Господи, помоги нам, усмири Россию!»

Манифест 17 октября оказал огромное влияние на внутреннюю политику. Основные положения манифеста уже нельзя было отменить.

Буржуазия получила возможность начать легальную организацию своих политических партий. У части рабочих и особенно демократической интеллигенции манифест вызвал определенную конституционную эйфорию.