Великие тайны русского престола

— Я, — сказал царь, — с вами согласен, Петр Аркадьевич, но пусть будет лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы.

Вот так вот, ни больше, но и не меньше. Пусть рушатся устои, лишь бы кликуша была спокойна.

Конечно, понять императрицу было можно: Распутин был единственным человеком, который мог влиять на болезнь сына, и его отсутствие при дворе могло, как казалась самой Аликс, привести к трагическим последствиям.

Но то, что было позволено истеричной женщине, не могло быть позволено императору огромной страны. Когда сына Петра I стал превращаться в угрозу государству, Петр предал его суду. И если говорить откровенно, то Николай II вообще не имел права жениться на женщине, наследственной болезнью которой была гомеофилия.

Как известно, история не любит сосолагательного наклонения, но можно все же представить: не было бы больного царевича, не было бы при дворе и Распутина. А если бы и был (царская чета именно так общалась с русским народом), то вряд ли бы имел такую власть.

Понятно, что узнавшая оот мужа о предложении Столыпина Александра Федоровна возненавидела Столыпина и решила использовать первую же возможность, чтобы потребовать отставки ненавистного премьера.

Долго ждать ей не пришлось, поскольку очень скоро разразился правительственный кризис при утверждении штатов Морского генерального штаба.

Поскольку это вызывало дополнительные расходы, Столыпин решил провести его штаты через Думу, которая утверждала бюджет.

Немедленно последовал донос Николаю II, который был «верховным вождем армии» и считал, что все дела о вооруженных силах — его личная компетенция. Проведенный через Думу и Государственный совет законопроект о штатах МГШ Николай II демонстративно не утвердил.

В марте 1911 года разразился новый и на этот раз более серьезный для Столыпина кризис. Он решил учредить земство в западных губерниях, введя при выборах национальные курии.

Правые поспешили дать бой Столыпину в Государственном совете и, получив негласное разрешение царя, проголосовали против национальных курий, что составляло ядро законопроекта.

Итоги голосования явились для Столыпина полной неожиданностью и означали, что Николай предал своего премьера.

Столыпин подал в отставку, заявив, что легитимистские лидеры «ведут страну к погибели, что они говорят: „Не надо законодательствовать, а надо только управлять“, т. е. отказаться от какой-либо модернизации политического строя и его приспособления к изменившейся обстановке».

Однако царь с отставкой не спешил. И не потому, что беспокоился за страну. Отнюдь. Он не признавал за министрами права выходить в отставку по собственному желанию, считая, что это принцип конституционной монархии и самодержец может лишать министров их постов только по собственному усмотрению.

Сыграло свою роль и давление со стороны великих князей и вдовствующей императрицы Марии Федоровны, считавшей, что Столыпин остается единственным человеком, способным привести Россию к «светлому будущему».

Таким образом, Николай не принял отставки Столыпина, который, уверовав в свои силы, выдвинул перед царем ряд жестких условий. Он соглашался взять отставку назад, если, во-первых, Дума и Государственный совет будут распущены на три дня и законопроект будет проведен по специальной 87-п статье, предусматривавшей право правительства издавать законы во время перерывов занятий законодательных палат. Главных своих противников — П. Н. Дурново и В. Ф. Трепова — Столыпин требовал удалить из Государственного совета, а с 1 января 1912 года назначить туда 30 новых членов по его выбору.

Царь не сказал ни да, ни нет, но после очередной встречи с великокняжеской родней уступил. Некоторым из членов Думы Столыпин показывал листок, на котором рукой царя были записаны все поставленные ему условия.

Надо было хорошо знать своего государя, никогда и никому не прощавшего подобных «силовых приемов» в обращении с собой. Но дело было уже не только в этом.

Царю было хорошо известно намерение Столыпина вводить в земство представителей крестьянства, а это была уже политика, грозившая устоям дворянского государства.

Поползли слухи о скорой отставке премьера. в этом не было ничего случайного. Аграрная политика Столыпина состояла в кричащем противоречии с его остальной политикой.

Она меняла экономический фундамент страны, в то самое время как вся остальная политика стремится сохранить в возможно большей неприкосновенности политическую «надстройку» и лишь слегка украшает ее фасад.

Конечно же, Столыпин был выдающимся деятелем и политиком, но при существовании такой системы, которая была в России, все его проекты «разбивались» о непонимание или о нежелание понять всю важность его начинаний.

Реформы, задуманные Столыпиным (преобразование местного управления, государственное страхование рабочих, введение всеобщего начального образования, введение земства в западных губерниях и т. д.) тоже не были уже нужны, поскольку Николай II и его помощники из Совета объединенного дворянства считали, что революция в стране побеждена раз и навсегда.