Великий Моурави 1

Тэкле, игнорирующая аристократию, была добра и внимательна не только к

Зугзе, которую жалела, но и ко всем слугам, независимо от того, были ли это

слуги Мариам, Гульшари, Шадимана или Нестан.

Такое отношение вызвало любовь и преданность, даже девушки Гульшари

тихонько клялись скорее на себя руки наложить, чем идти против царицы. А

веселая комната слуг Тэкле, под присмотром сестры Эрасти и ее красивого мужа

мсахури, притягивала, несмотря на пощечины Гульшари, девушек, чубукчи,

нукери, оруженосцев и телохранителей. Смех, песни, дайра неугомонно звенели

в "ностевском уголке". Взбешенные Мариам и Гульшари уже не скрывали своей

вражды к молодой царице. Встревоженная Нестан написала в Носте, и совершенно

неожиданно, к удовольствию Луарсаба, в Метехи приехали Русудан с Хорешани.

Русудан не замедлила показать, что царица здесь сестра Моурави, а двух

цариц трон не выдержит. Бывшие царицы сами скромно в тень должны уйти, а не

ждать приглашения.

Мариам неистовствовала, звенели подносы, бегали с покрасневшими щеками

слуги... Метехи походил на вулкан.

- Не могу понять, дорогая Хорешани, ведь Тэкле тише ангела, никого даже

крылом не заденет...

- Кто к черту привык, всегда с богом скучает. Молодых княгинь, царь,

напугай. Старшие поймут, о чем разговор идет...

- Ты права, Хорешани, но как мать успокоить?

- Русудан предоставь. Одинаковые средства друг против друга знают.

Луарсаб окинул взглядом жизнерадостную княгиню И неожиданно спросил:

- Как твой азнаур поживает?

- Спасибо, пока любит...

Восхищенный Луарсаб расхохотался:

- Хочешь, князем сделаю?

- Теперь все равно... Не стоит напрасно Шадиману кровь портить...

Потом... для женщины всегда спокойнее, когда около возлюбленного меньше

завистливых змей шипит...

- Восхищаюсь тобой, дорогая Хорешани...

- А я тобой, мой светлый царь. Всегда думала - ни с одним царем не

сравнишься.

Хорешани угадала. Русудан водворила порядок, даже Нино Магаладзе

согнулась. Впрочем, предлога согнуться перед Тэкле княгиня сама давно

подыскивала. По ее мнению, живая кошка лучше дохлого тигра. А тут еще

Астандари всеми средствами пролезала в родственницы к Нестан. О Ревазе с

Мамукой и говорить нечего. Открыто стали на сторону плебейки. Даже с

"барсами" завели охотничью дружбу.

Гульшари первая заметила измену Нино, и во избежание заразы царица

открыто изгнала обрадованных Магаладзе.

Луарсаб, ради поощрения, тут же назначил Реваза в личную свиту и

пригласил Астан остаться в замке. Царица по обыкновению заболела. Гульшари

по обыкновению изодрала трём служанкам щеки. Но такой поворот событий

заставил многих насторожиться:

- Надо раньше было думать старой царице...

- Конечно, лучше скучный царь, чем веселый князь...

- И плебейке не пришлось бы место уступать...

- Я всегда говорила - лучше магаладзевского носа не найти...

- Первый знает, куда повернуть.

- Разве Шадиман похож на голубя?

- На голубя нет, но на влюбленного тоже мало...

- На одном боку долго лежать надоедает...

- Ха-ха-ха!..

- Хи-хи-хи...

- Нато всегда рассмешит!

Луарсаб почти обрадовался приезду иранских послов. Сидеть целыми днями

в покоях обожаемой жены не пристало царю, а в остальных залах томила скука

и интриги двора.

"Может, шах ссоры ищет? Что ж, лучше воевать на поле брани, чем в

собственном замке. Вот и Георгий наконец приехал, всегда спокойнее, когда

Моурави близко. Странно, отец Трифилий не собирался, а тоже прибыл. С

княгиней Русудан долго беседовал, говорят, немножко влюблен... Как видно,

от монашеской одежды кровь не замерзает... Георгий гордиться должен - сильные

люди к Русудан тянутся. А кто еще? Ах, да... жаль мать, но сама виновата..."

Но чем больше наполнялся зал дорогими подарками, тем больше недоумевал

Луарсаб и беспокоились Шадиман и Андукапар.

Трифилий на мгновение переглянулся с Георгием и отвел лезвие в глаза

Шадимана...

Эмир-Гюне-хан после пышного приветствия царю царей преподнес грамоту.

Луарсаб, поцеловав стоя печать, передал пергамент Бартому. По мере чтения

глаза Луарсаба расширялись, в голове шумели дикие мысли...

"...Свадебные дары прими как знак любви и расположения к тебе,

победоносный брат мой и брат любимой жены моей, царственной Лелу, недавно

подарившей мне сына Сефи-мирзу, назначенного мною наследником престола

могущественного Ирака. Азис-паша, подкованный лучшими кузнецами Исфахана для

облегчения ходьбы по чужим землям, все же ничего не выдал... Может, царь

Картли найдет у себя работу кузнецам? Подкованные ноги развязывают язык...

И тогда мы узнаем, зачем тайно приезжал в Картли мустешар султана в июле и

затем в сентябре хотел повторить посещение дружественной Ирану Картли.

Я восхищаюсь твоим умом и ловкостью. Поймать неуязвимого, бесстрашного

Азис-пашу! Кстати, назови имена верных людей, выполнивших так удачно твое

поручение и благополучно доставивших Азис-пашу с пятью собаками султана,

переодетыми грузинскими князьями, в Агджа-Калу. Я поручил моим советникам,

Эмир-Гюне-хану и Ага-хану, наградить их за ловкость и просить тебя не

наказывать за промокшую при переправе через Куркутский брод твою грамоту.

Хотя отсутствие грамоты лишило великой радости видеть твою руку и узнать