Великий Моурави 1

для переговоров о помощи Баграту. О чем говорил - Орбелиани скажет, когда

узнает, где Нестан.

Шадиман поднялся и приказал Отару явиться за ответом через три дня.

Шадиману сегодня везло. Царь и Луарсаб еще не вернулись, с аспарези, и

он поспешно направился на угловую террасу, куда через Нари пригласил Мариам.

Шадиман передал "требование" Орбелиани взять Нестан в царский замок под

высокое покровительство царицы. Он горестно добавил: на случай отказа у

Орбелиани готово послание царю с описанием одной молельни... Шадиман умолял

не уклоняться от благородного дела. Нестан не имеет матери, а "несчастный

князь", жертва Эристави, навсегда вынужден покинуть пределы Картли. Но если

княжна будет в замке царицы, Илларион Орбелиани клянется остаться верным до

последнего вздоха покровительнице всех несправедливо обиженных...

Мариам поняла безвыходность положения и решилась на опасный разговор с

царем.

На холме протрубил боевой рог, звучно ударили тамбури, и под перекатное

"ваша" царь с Луарсабом, окруженные телохранителями и лучшими азнаурами,

выехал из аспарези.

Пересекая Твалади, царь залюбовался гордостью тваладцев - новой

мельницей на реке Гудала - и повернул к темному озеру.

Азнаур Гуния воспользовался хорошим настроением царя, расправил тонкие

усы и передал просьбу тваладцев отписать им доходное озеро, обогащающее

Кватахевский монастырь большим уловом лучших пиявок.

Царь улыбнулся.

- К сожалению, не придется. Монахи со времен Баграта Третьего так

присосались к пиявкам, что оторвать их не сможет даже увеличенная тваладская

конница.

Гуния откинул голову, конь учтиво фыркнул.

На пожелтевшей поляне царь отпустил тваладцев и, окруженный личной

охраной, предложил Луарсабу вернуться в замок дальней дорогой.

Гуния и Асламаз вброд пересекли Гудалу и напрямик поскакали к азнауру

Квливидзе.

На висячем мосту царь, указывая на крепость Кавту, объяснил Луарсабу

причину уединенной прогулки. Луарсаб взволнованно слушал отца. Неприступная

красавица Кевта, опоясанная серыми массивами, давно разжигала его

воображение. В молчаливых сумерках он не раз любовался крепостью, с трех

сторон обрывающейся отвесными скалами, и гордился бессилием врагов

проникнуть в Кавту крутой узкой тропой, продолбленной с четвертой стороны в

скалистой горе. Железные ворота вделаны в каменную башню с бойницами.

Висячий мост через пропасть перебрасывался только картлийцам.

Осторожно проехав качающийся мост, Георгий X и Луарсаб направили коней

к замку...

В оленьих рогах замерцали светильники. Слуги под наблюдением начальника

стола, бесшумно скользя, приготовляли царский ужин. Царь Георгий и Мариам

сидели на балконе, украшенном деревянными кружевами и пестрыми столбиками.

Внизу, у журчащего фонтана, Тинатин с подругами пронзительными криками пугала

причудливых рыбок.

- О чем печалюсь? Об одной знатной сироте, лишенной царского

покровительства: о Нестан вспомнила.

Георгий X отшатнулся.

- Ты знаешь, где дочь Орбелиани, и молчишь! - воскликнул он.

- Буду молчать, пока не поклянешься в церкви взять княжну в свой замок.

Подумай: Орбелиани, узнав о твоем милосердии, из боязни за любимое дитя не

посмеет идти против царя.

- Да, да, Мариам, ты всегда была умной... Может, вернуть Орбелиани и

владения?

- Как пожелаешь, царь, Нестан может и от нас зависеть, - сказала

осторожно царица.

Царь хмуро прошелся по балкону, с ненавистью посмотрел на облако,

заволакивающее молодой месяц, обещал подумать и круто повернулся к дверям.

Ночью телохранитель Гварам мчался к западным воротам Кватахевского

монастыря.

На рассвете Нари, проклиная камни, пробралась к восточной часовне

Кватахевского монастыря и передала настоятелю желание царицы пожертвовать

монастырю смежный виноградник.

Утром Трифилий приехал в Твапади и через начальника замка попросил царя

уделить ему внимание по церковному делу. Сабля телохранителя Гварама сверкала

у сводчатых дверей.

- Да, да, отец Трифилий, мы с тобой монахов с Картли знакомим, а рыжая

лисица у царицы под мутаками греется.

- Христос смягчил сердце царицы. Святое дело - жалость к дочери врага, -

заметил настоятель, подняв к небу неземные глаза.

Георгий X, опешив, смотрел на монаха.

- Но, отец, мы другое решили... Не ты ли говорил: дочерью заманим отца?!

- Если царица в христианском милосердии покровительствует маленькой

княжне, то Христос не допустит препятствовать богоугодному делу... Думаю,

Нестан не в Картли, иначе Баака первый разыскал бы княжну... Лучше возьми в

дом. Кто знает, царица из жалости может отправить к отцу. Не лучше ли совсем

обезоружить Орбелиани?

- Отец, нельзя в этом уступать: Нестан потребует вернуть владения...

Многих драгоценностей недостает... Золотые чаши в Кватахевский монастырь

отправил, алмазную звезду тебе отдал, алмазные четки тбилели перебирает,

табун аргамаков к шаху угнали, а земля Орбелиани рядом с владениями Баграта.

Понимаешь, какая опасность?

- Тут, царь, можно хорошую услугу нужным людям оказать.

Трифилий сузил глаза и выхоленными пальцами расправил черную бороду.

- Магаладзе в монастыре были, жаловались на незаслуженное равнодушие

царя, а князья за меч Георгия Десятого головы готовы положить...