Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков

«Революция отвергает своих детей»

«В здании Коминтерна …распространялся в ту пору панический ужас, истерический страх по поводу неосязаемой и абсолютно неизбежной опасности. Если какой-нибудь сотрудник не появлялся утром в своем бюро, то коллеги делали вывод, что ночью он был арестован “органами НКВД”. И тут же перед каждым вставало множество вопросов. “Как НКВД расценит отношения арестованного со мной?” – молча спрашивал всякий сам себя». Так пишет немецкий политэмигрант Герберт Венер, один из помощников Тельмана, в изданной в 1982 году автобиографической книге «Свидетельство».

Сам Тельман с 1933 года сидел в одиночке. Жена вождя немецких коммунистов Роза Тельман обивала пороги в советском полпредстве в Берлине, ее гоняли от одного чиновника к другому, отказывая в материальной помощи. В конце концов, правда, Молотов смилостивился и бросил ей подачку. Даже в период дружбы с нацистской Германией для спасения Тельмана ничего не было сделано.

В 1934 году на Первом съезде советских писателей выступил немецкий прозаик Вилли Бредель, прибывший в СССР после одиннадцати месяцев одиночного заключения, во время которого он «черпал мужество в мыслях о …чудесном социалистическом отечестве – Советском Союзе. Мы не перестанем говорить, кричать, драться до тех пор… пока тысячи и тысячи антифашистов, во главе с вождем германского пролетариата – т. Тельманом, не будут вырваны из рук фашистских убийц».

Все случилось с точностью до наоборот – Сталин бросил, как писал Оруэлл в документальной повести «Памяти Каталонии» (1938), иностранных «коммунистов на растерзание ежовским волкам». Покуда Тельман сидел, нелегальной борьбой партии в Германии руководили Йон Шер, Герман Шуберт, Фриц Шульте и Вальтер Ульбрихт. Первый из них был расстрелян в гестапо, второй и третий – органами НКВД, выжил только четвертый, он-то и возглавил после войны ГДР.

В гимне Коминтерна был припев со словами: «Наш лозунг – Всемирный Советский Союз». «Кто они, эти люди из Коминтерна? – заявил Сталин на одном из заседаний Политбюро. – Ничего больше, как наймиты, живущие за наш счет. И через 90 лет они не смогут сделать нигде ни одной революции». Вождь не любил Коминтерн еще и потому, что тот был создан Троцким, Зиновьевым, Бухариным и напоминал вождю о его личных врагах.

Разгром Коминтерна начался еще до заключения договора о ненападении между Германией и СССР в 1939 году. Известный советский журналист-международник Эрнст Генри считал, что Сталин подорвал перед войной международное коммунистическое движение: «Сегодня ясно, что история была бы иной, если бы рабочий класс с середины 20-х годов объединился – в первую очередь в Германии – и преградил путь фашизму во многих европейских странах, фашизм рос как на дрожжах, а в пролетарских кварталах, на заводах рабочие – единственная сила, способная преградить путь грозной опасности, вели между собой яростную полемику: кто является главным врагом – “левые” социал-фашисты или сторонники “красной диктатуры” – коммунисты».

Репрессировали самых верных сталинистов-коминтерновцев. Погиб в СССР Гейнц Нойман из КПГ, который особенно настойчиво осуществлял на практике сталинский тезис о «социал-фашизме». Быть может, он просто раздражал как живое напоминание об ошибочности многих сталинских оценок положения в немецком и мировом рабочем движении?.. Вождь не щадил тех, чьи идеи заимствовал. «Если он реализует какую-нибудь идею, – писал Андре Жид в своей книге, – то сначала убирает того, кто ее предложил, чтобы лучше подчеркнуть, что эта идея его собственная».

…Сразу после ареста кого-либо его семью выселяли из «Люкса» и не пускали ни туда, ни в здание Коминтерна. На заднем дворе гостиницы под жилище оставшихся родственников арестованных была оборудована старая развалюха. «Всеобщим правилом стало то, что с так называемыми врагами народа нельзя разговаривать, что их жены после ареста мужей лишаются жилья и работы, а также исключаются из партии, если, конечно, в ней состояли» (Герберт Венер).

К концу 30-х годов были подготовлены «розыскные списки» гестапо на лиц, находящихся в СССР, куда были включены тысячи немецких политэмигрантов и членов их семей. После заключения пакта с Германией Москва выдала гестапо около 900 немецких и австрийских антифашистов и при этом не потребовала выдачи советских граждан, которые могли находиться в германских тюрьмах. Тогда же возник крамольный анекдот об изменениях в проекте Дворца Советов – на его вершине вместо гигантской скульптуры Ленина решили поставить Сталина и Гитлера, пожимающих друг другу руки.