Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков

«Нацисты своей демагогией хотят убедить народ, что по существу нет никакой разницы между СССР и Германией, – писал в Москву Владимир Павлов, первый секретарь в полпредстве в Берлине (в будущем – переводчик Сталина), – правда, они оговаривают, что Германия установила у себя, в отличие от СССР, «национал-социалистический порядок». Шефом Германского трудового фронта Робертом Леем был взят на вооружение лозунг «Пролетарии всех стран, соединяйтесь». Германская пропаганда уверяла, что «английская плутократия объявила войну против рабочего класса». Нацисты, видно, были вождю ближе и, во всяком случае, куда понятнее, нежели западные демократии.

Похоже, до самого нападения Германии на СССР Сталин надеялся на то, что оно не состоится или будет еще не скоро. В апреле 1941 года, во время проводов на вокзале в Москве министра иностранных дел Японии Мацуоки, корреспондент немецкой газеты оказался свидетелем разговора Сталина с германским военным атташе. Сталин спросил его: «Вы немец?» Атташе ответил: «Да». Тогда Сталин ему заявил: «Мы будем дружить».

Еще до того была распущена польская секция Коминтерна, был арестован целый ряд руководителей Польской компартии. С Польшей у Сталина были особые счеты. Во время провальной для Советской России польской войны 1920 года он был членом Реввоенсовета Юго-Западного фронта. «Панскую Польшу» винили во всем, в чем только можно.

Один старый берлинский коммунист в сентябре 1939 года возмущался тем, что секретарь парторганизации на его заводе в Москве поздравил его с успешным продвижением вермахта в Польше. «Это не повод для поздравлений!» – «Почему же? Разве вы, немец, не желаете немцам победы над поляками?» – «Я желаю, чтобы победила революция, а не Гитлер!» – «Ну, это все слова. Важно, что Гитлер поможет нам своей победой над польскими панами!»

«Западные державы хотели использовать Советский Союз, чтобы он воевал в интересах западных империалистов, – объяснял суть пакта директор московской школы, где учился сын немецкой коммунистки, упоминавшийся уже мною Вольфганг Леонгард. – Великий Сталин разгадал, однако, эту игру. Благодаря немедленному заключению пакта с Германией созданы условия, при которых Советский Союз может и дальше жить в мире». В своей книге «Революция отвергает своих детей», опубликованной в Кельне в 1955 году, Леонгард рассказывает, как при вступлении в пионеры ему объясняли, что три конца красного галстука это – партия, комсомол, пионеры, а на зажиме с изображением костра пять поленьев означали пять частей света, а три языка пламени – III Интернационал.

«Уже через короткое время, – пишет он, – нам вошло в плоть и кровь, что повышение цен на продукты в капиталистических странах является “новым признаком усиления эксплуатации рабочих”, а повышение цен на продукты в СССР, наоборот, является “важным вкладом народного хозяйства в дело строительства социализма”. Ветхие дома на Западе были для нас доказательством “низкого уровня жизни трудящихся”, а ветхие дома в Москве – “пережитками прошлого”. Любые явления осуждались или приветствовались нами в зависимости от того, где они происходили».

Из-за сложностей с жильем мать устроила Вольфганга в московский детский дом, а сама была арестована НКВД по обвинению в контрреволюционной троцкистской деятельности. Сын долгое время, почти год, не знал об аресте матери. В конце концов у Вольфганга все сложилось неплохо благодаря содействию Вальтера Ульбрихта – его удалось вытащить из Карагандинской области, куда тот был депортирован, после войны он жил в Восточной Германии, откуда в 1949 году бежал в Югославию через Чехословакию.

Перед войной из трех тысяч проживавших в СССР болгарских коммунистов – был репрессирован каждый третий, в том числе 600 погибли в сталинских застенках. После судебного процесса в Берлине над мнимыми поджигателями Рейхстага все трое оправданных – Димитров, Танев и Попов – в 1934 году были привезены в СССР. Спустя некоторое время, после отдыха на южных курортах, всех троих назначили на высокие посты в Коминтерне, но тремя годами позже Танев и Попов оказались в застенках Лубянки, и даже Димитров, глава Коминтерна и депутат Верховного Совета СССР, не смог им помочь.

Как шпион, в 1938 году был репрессирован Фриц Платтен, швейцарский друг В. И. Ленина, в свое время организовавший его переезд в Россию через Германию в запломбированном вагоне. Он жил в СССР с 1923 года, когда вместе с семьей и группой швейцарских добровольцев (многие из них также оказались впоследствии репрессированными) организовал в заброшенном имении Сызранского уезда образцовую коммуну «по всем правилам агрономической культуры и научного опыта». 70 эмигрантов создали образцовое хозяйство, распахали заброшенные земли, запустили мельницу и лесопилку, животноводческую ферму, оборудовали столярную и слесарную мастерские, открыли столовую и избу-читальню. Со временем Платтен перебрался в Москву, в Коминтерн, а в село наезжал лишь на революционные праздники.