Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Этот человек сказал, что купил его у тебя, и у него есть свидетели… – правитель хмурится, в его голосе появляются грозные нотки. – Ты что предлагаешь? Праздник превратить в суд?

Боковым зрением Чжан Цянь видит, как из толпы появляется Гань – весь вымазанный, в пыли и грязи, и молча, словно тень, встает позади. Цянь оборачивается, их взгляды понимающе встречаются, и он решительно произносит:

– Суд богов… У нас у всех они разные, но когда столько народа, боги всегда договариваются. Они сидят за одним столом и пьют вино, ожидая, что мы будем их развлекать!

– К чему ты клонишь? – нетерпеливо спрашивает Спитамен.

– Как я понял, здесь проходят турниры между бойцами. Это ведь так? – Спитамен согласно кивает головой. – Есть ли турнир по меткости в стрельбе из лука?

– Это несложно устроить. Твоя ставка? – в глазах Спитамена вспыхивает любопытство.

– Ставлю свою жизнь, если мы проиграем, в обратном случае ты отдаешь мне этого коня и еще двух – их было трое – и принимаешь меня с делегацией соответствующе статусу посла…

Спитамен начинает смеяться.

– Постой, постой… Ты, неведомый оборванец, предлагаешь сделку царю? Я просто заберу этого скакуна в свою конюшню – и спора больше нет!

Чжан Цянь оглядывает толпу, которая в угоду своему господину также потешается над ним.

– Я предлагаю тебе свою жизнь! – спокойно и с достоинством отвечает ханец. – Или ты не хочешь позабавить своих подданных? Они ведь ждут! Сделай турнир открытым! Пусть за «небесного скакуна» поборется любой желающий!

– Не скрою, удивлен твоей наглостью… И смелостью. Но откуда такая уверенность в победе?

Чжан Цянь оборачивается к Ганю и обнимает его.

– Великий учитель однажды сказал: «Стрельба из лука учит нас, как надо искать истину. Когда стрелок промахивается, он не винит других, а ищет вину в самом себе». У меня есть брат, чья рука – моя рука, сердце – мое сердце и одна вина на двоих… Я доверяю ему свою жизнь! Я знаю, что он лучший! – Солнце ли и ветер тому причина или ему показалось, но Чжан Цянь готов был поклясться: в тот миг в сумрачных глазах степного охотника блеснули слезы. Никогда он не спросит о том в дальнейшем и никогда больше не увидит у Ганя таких глаз.

Толпа замолкает, над площадью повисает тишина, прерываемая лишь фырканьем лошадей и лаем собак. Спитамен хлопает в ладоши.

– Мило! Очень мило… Знаешь, мне стало интересно. Как ты хочешь умереть?

– Отсечением головы! – Чжан Цянь прикладывает правую ладонь к сердцу и слегка наклоняет голову.

Спитамен ухмыляется:

– Ты ведь не против, если вместе с мишенями мы приготовим плаху?

Глава 20 Гишу

Граница сакских земель и Парфии

1

Старый вожак втягивает воздух ноздрями и раздраженно фыркает. Острые уши разворачиваются в сторону опасности, жесткая, словно щетина секача, грива вздыбливается, он задирает вверх узкую горбоносую голову и пронзительно ржет. В ту же секунду табун срывается с места, на ходу перестраиваясь: кобылы прикрывают жеребят, уступая им место в центре, а жеребец уходит последним, оглядываясь и косясь выпуклым глазом на преследователей.

– До сих пор не могу понять, как ты собираешься соревноваться с ними в скорости? – Сальвий провожает взглядом тарпанов, стремительно взлетающих по взгорью. Вскоре мышастого цвета шерсть сливается с растительностью, и лишь по извивающимся вдоль спины, словно черные змеи, полоскам еще можно различить табун, теряющийся среди огромных валунов.

За несколько дней путникам удалось поймать лишь пару сусликов, а в остальное время… Бррр! Сальвия передергивает. Никогда жизнерадостный нубиец не думал, что превратится в кровососа. На привалах, пока лошади отдыхали, Заряна каждой по очереди аккуратно отворяла кончиком ножа грудную вену, и они, припав к ней, пили теплую соленую густую жидкость. Первый раз Сальвия чуть не выворотило наизнанку. А Марк ничего. Лишь чмокал и урчал, отсасывая свою порцию, тщательно вытирал губы тыльной стороной ладони и сыто рыгал как ни в чем не бывало. Заряна и сама была измотана, но гнала спутников вперед и вперед, не снижая темпа. Без сомнений, о ссоре знают уже во всех стойбищах, и пока они в землях саков – они в смертельной опасности. Но сегодня сарматка поняла, что им нужна другая пища, кони становились вялыми и слабели на глазах.

– Это не наша добыча, вожак всегда начеку, особенно когда в табуне сеголетки. К нему невозможно подобраться, – щурит рысьи глаза девушка, – найдем молодых холостяков. С ними проще… Пока бестолковые и им некого защищать!

– Прямо как мы… – с каменным лицом откликается Марк. Это он так шутит.

– Только уже не молодые… – скалится корсар в его сторону.

2

Хвала богам, еще бродят без счета по бескрайним просторам, от Эгейского моря до Джунгарских степей, тучные табуны диких лошадей, и вскоре беглецы под защитой отшлифованных ветром и дождем камней изучают косяк резвящихся молодых тарпанов.

– Выпускаем кобылу, вы окружаете жеребцов и гоните в сторону камня… – показывает Заряна на одинокий огромный валун посреди степи.

– Ты уверена, что сможешь так далеко бросить аркан? – сомневается Марк.