Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Ему еще не положено носить оружие воина – меч, но пояс юноши украшает пугио, причем богато инкрустированные ножны кинжала достигают почти локтя в длину, что говорит о чрезвычайной амбициозности владельца, – отмечает про себя хозяин, и на лице обычно сдержанного полководца появляется отеческая улыбка:

– По-моему, я догадываюсь, кто этот юноша…

– Да, ты не ошибся. Подойди, Луций, и поприветствуй победителя Карфагена.

Стараясь выглядеть достойным момента, Сулла Младший торжественно вскидывает правую руку от груди вверх:

– Приветствую тебя, Публий Корнелий Сципион Эмилиан Африканский!

– И тебя приветствую, Луций Корнелий Сулла, – не менее торжественно отвечает Сципион, протягивая руку для рукопожатия.

Тонкие пальцы изо всех сил пытаются сомкнуться на мощном запястье воина. Подросток краснеет.

– Когда я вырасту, я покрою свое имя еще большей славой, – запальчиво восклицает он.

Оба мужчины начинают смеяться, но, видя, как лицо молодого Луция покрывается пунцовыми пятнами, Сципион обрывает смех и очень серьезно произносит:

– Похвальное стремление, юноша. Наша судьба – в наших руках. Иди смело ей навстречу, и она тебе покорится.

В этот момент упругая струя вырывается из пасти единорога, венчающего центр фонтана, и, поднявшись под потолок, исчезает в широкой чаше, чтобы в следующую секунду через тончайшие отверстия рассеяться в воздухе мириадами мельчайших капель, несущих прохладу и благоухание роз гостям. Забыв о конфузе, подросток в восхищении раскрывает рот.

3

Знаток и почитатель греческой культуры, Сципион не мог лично не познакомить нового римского наместника с одним из чудес света – Пергамским алтарем, полвека назад созданным великими мастерами, собранными из разных концов Греции.

Задрав голову, Сулла напряженно вглядывается в блестящие золотом и переливающиеся всеми цветами радуги фигуры богов-олимпийцев, избивающих крылатых и змееногих гигантов. Огромные переплетенные фигуры барельефа нависают над людьми с высоты в двадцать локтей, подавляя своим величием.

– Боги олицетворяют греков, побежденные гиганты – галлов, – просвещает Сципион не блещущего эрудицией Суллу.

Происходивший, так же как и Сципион, из знаменитого рода Корнелиев, Сулла был беден (это подтверждала и его одежда, носящая следы былой роскоши, но далеко уже не новая), и должность наместника такой богатой провинции, как Азия, давала ему шанс поправить свои финансовые дела, если действовать с умом. Сулла это понимает и потому внимательно ловит каждое слово Сципиона. А Сципион вынужден делиться с дальним родственником своими замыслами – что поделать, так захотели боги!

– Ситуация с Парфией идеальна, чтобы начать разрушать империю Аршакидов, но у сената нет на это сил, поэтому такое решение… – патриции размеренно спускаются по ступеням алтаря к подножию нижнего города, лежащего у их ног. В последний раз с легкой грустью Сципион бросает взгляд на крыши и колонны храмов и святилищ Афины, Деметры и Асклепия…

– С каких пор селевкидские и понтийские цари делают так, как хочет Рим? – перебивает быстро соображающий Сулла.

– Это Азия, друг мой. Здесь действует древний и до боли простой закон: кто первым нанес удар, тот и прав. Сильная Парфия на границах нам не нужна, впрочем, как и сильная Сирия. Рим строится на костях побежденных! – в глазах полководца отражается эхо растерзанных Карфагена и Нуманции.

– Ты не ответил на вопрос. Как вести себя с Эвергетом и Антиохом?

– Если сенат тебя послал, значит, верит в твои способности. Еще один закон Азии: все, абсолютно все здесь строится на личном авторитете. Если не уверен, поехали сразу со мной!

– Жестко ты… – почесывает квадратный подбородок Сулла.

– Зато честно! Тебя не смущает, что люди не обращают на нас внимания? – показывает Сципион рукой вокруг. Они уже идут по прохладным улочкам Пергама, сзади плетется скучающая охрана.

– И почему?

– Потому что Пергам живет своей жизнью и не чувствует бремени, – Сципион улыбается, достает монету и дает ее уличному торговцу, перекидываясь с ним на местном наречии и беря несколько крупных груш, одну он протягивает Сулле. – Советую продолжать в том же духе. Иначе сработает первый закон Азии!

Новый наместник разглядывает плод, а потом впивается в сочную мякоть зубами.

– Ты мудрый, Сципион, но удивительно хитрый. Не ты ли в сенате выступал против шелка, а здесь, я слышал, целую экспедицию снарядил на Восток? – слизывает сладкий нектар с губ Сулла.

– Один наемник и два раба? Что еще тебе поведали на Капитолийском холме?

– У них нет подробностей… – пожимает плечами Сулла. – Но говорили, что ты подобен Янусу.

– Поэтому меня отозвали? – тяжело вздыхает Сципион. – Занятно… Скажу тебе, что голуби вернулись. Что-то случилось. Скорее всего, люди погибли…

– А этот сармат, который у тебя в услужении… Мне уже рассказали его историю. Почему ты приблизил его к себе? Потому что он сын какого-то там вождя? – грубо смеется Сулла. – Дикий принц?