Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Гибели империи? – повышает голос император. – Ты высоко себя ценишь, Ван Куй. Но гордость обычно слепа к собственным порокам! Ты используешь Пурпурную границу как свою собственность, ты живешь так, как хочешь, словно меня нет! Ты осознаешь это?

Ван Куй поднимает череп со стола и смотрит ему в глазницы.

– Знает ли Сын Неба, почему тигры полосатые?

– Я дал тебе второй шанс! Как ты смеешь издеваться? – в бешенстве вскакивает с места Уди. Стражники, стоящие за троном, напрягаются, но на каменном лице генерала не отражается и тени смятения.

– Прошу прощения, повелитель! Но я не пытался вас оскорбить. Просто когда вы еще послушаете сказки охотников за головами? – Ван Куй кладет череп в сторону. Уди садится на место и делает очередной ход, нервно двигая белый камень на доске. – Тигр поймал зайца, который прятался в соломе, но, прежде чем съесть, спросил, что он тут делает. Заяц не растерялся и сказал, что это его одежда и он ее караулит. Тогда тигр попросил примерить солому, а хитрый заяц ее поджег… – прячет улыбку Ван Куй. – Поэтому тигр полосатый!

– Мне тоже должно быть смешно? – зловеще цедит император. – Что ты этим хотел сказать?

– А то, что я не собираюсь примерять императорскую одежду! Мое место здесь, господин! – неожиданно серьезно заявляет Ван Куй.

3

Появление Ксу снимает напряжение. Лицо евнуха светится, что бывает крайне редко, и Уди садится на трон в ожидании сообщения.

– Единственный, у подножия трона которого я нахожусь! – торжественно начинает Ксу. – Утром повелел похоронить солдата, который имел честь заслонить собой Сына Неба в злосчастной стычке с хунну…

– Да, Ксу, – перебивает слугу Уди, – и это повод прервать мою игру с генералом?

– Господин, солдат Ли жив, – кланяется Ксу, исподволь поглядывая на генерала. – Это знак Неба, мой повелитель. – По лицу императора проносится буря эмоций. Ксу знал, что эту новость нельзя откладывать. Уди с детства был мистически настроен и каждый знак, связанный с собой, принимал очень серьезно. Поэтому старый царедворец лично пришел сообщить владыке радостную весть, не доверив ее докторам. – Он потерял много крови и поэтому долго был между жизнью и смертью.

– Боги дают знак, – шепчет император. – Если они оставили жизнь несчастному Ли, значит, они хранят и мою жизнь! Ксу, приставить к нему лучших врачей. И передай: они головой отвечают за его жизнь.

Настроение Уди резко меняется. Подавленность и настороженность, с которыми он начинал разговор с генералом, рассеялись. Улыбаясь, Уди берет череп в руки и осторожно поглаживает его пальцами.

– Скажи, это правда, что ты искал Чжан Цяня на землях хунну?

– Это правда, – твердо отвечает Ван Куй.

– А как же закон кава – не убивать сородичей?

Взгляд генерала становится жестким.

– А он уже мертвый! Для меня он сдох тогда, много лет назад. А мертвым нельзя на этой земле… – Ван Куй кланяется, глядя на доску. – Вы проиграли, мой господин. Два хода подряд. Нужно быть внимательнее!

Но император нисколько не расстроен. Игра утомила его, он выяснил все, что хотел, к тому же знак богов – а как еще можно рассматривать новость о воскрешении Ли – не отпускает его.

– Молодец, Ван Куй. Тебе нет равных в вэйци. Надеюсь, о твоих победах за Пурпурной границей мы тоже скоро услышим. Ты свободен. Свои трофеи пока оставь здесь. Я побеседую с ними на досуге, – улыбается Уди.

Ван Куй низко кланяется и, пятясь задом, покидает шатер.

Уди делает незаметный знак, и из-за ширмы позади трона появляется Мю Цзы, на протяжении всей игры, словно бесплотный дух, находившийся там.

– Ты все слышал? – интересуется император. Чиновник молча склоняется в поклоне. – Продолжай расследование. Только очень осторожно. Генерал хитер. И впрямь Старый Лис. – Уди еще раз бросает взгляд на череп, отталкивает его ногой. – А что ты думаешь по поводу Чжан Цяня?

– Повелитель, Чжан Цянь выжил десять лет в плену у хунну. Может ли он сгинуть сейчас? Может… Ибо все подвластно богам! Но он верный слуга Сына Неба и сделает все, чтобы выполнить свою миссию. Конфуций оставил нам свою мудрость: «Там, где кончается терпение, начинается выносливость». Если Чжан Цянь не вернется к весне, я готов отправиться на запад с новым посольством.

– Хорошо, Мю Цзы. Мы подождем еще.

Глава 31 Полосы на тигриной шкуре

Парфия. Окрестности Маргианского оазиса

1

Как и предсказал Араш, через несколько дней отряд в пять сотен выступил в сторону парфянской границы. Омид была удивлена просьбой Чжан Цяня взять их в экспедицию, но ханьскому послу удалось убедить царицу – раз уж он забрался так далеко на запад и потратил на это десять лет, лишние два-три месяца ничего не изменят. К тому же он хочет лично насладиться доблестью «серебряных воинов», чтобы во всех деталях передать увиденное своему императору. Хитроумный китаец отдельно польстил и юному царю, и вопрос был решен. Они идут в поход с тохарами!