Велико-вингльбирийская дуэль

— Это значитъ, что онъ сильно безпокоится о нашей сватьб; онъ вроятно умретъ, если ему помшаютъ въ этомъ, и вроятно полагаетъ, что я тоже умру, отвчала лэди съ величайшимъ удовольствіемъ.

— Вотъ что! понимаю!.. но стоитъ ни объ этомъ безпокоиться! Посмотримъ, что онъ иметъ дальше… «дв человческія жизни, то постарайтесь удалить его въ эту же ночь (онъ хочетъ покончить дло разомъ). Не бойтесь! это не падаетъ на вашу отвтственность: завтра вы сами увидите всю необходимость изслдовать дло судебнымъ порядкомъ. Но забудьте: нумеръ девятнадцатый. Меня зовутъ Тротъ. Ради Бога не медлите, потому что жизнь и смерть зависятъ единственно отъ быстроты вашихъ распоряженій».

— По всему видно, что онъ писалъ подъ вліяніемъ пламеннаго чувства. Не повидаться ли мн съ нимъ?

— Пожалуста, Овертонъ, отвчала миссъ Джулія: — повидайтесь и попросите, чтобы онъ какъ можно лучше разъигрывалъ свою роль. Признаюсь вамъ, я немного опасаюсь за него. Скажите ему, чтобы онъ былъ остороженъ.

— Непремнно, отвчалъ судья.

— Устройте наше дло,

— Непремнно, снова отвчалъ судья.

— И скажите, что по моему мннію лучше было бы приготовить почтовый экипажъ къ часу ночи.

— Очень хорошо, еще разъ сказалъ судья и, размышляя о нелпомъ положеніи, въ которое судьба и старое знакомство поставили его, приказалъ лакею провозгласить свое приближеніе временному представителю девятнадцатаго нумера.

Слова лакея: «джентльменъ желаетъ съ вами говорить, сэръ!» заставили мистера Трота остановиться на полстакан портвейна, который онъ выпивалъ въ это время, — встать со стула, отступить нсколько шаговъ къ окну и принять оборонительное положеніе, на тотъ случаи, если поститель приметъ образъ и видъ Гораса Гутера. Появленіе Джозефа Овертона разсяло опасенія мистера Трота, и онъ учтиво предложилъ незнакомцу стулъ. Лакей, позвонивъ немного графинами и рюмками, согласился оставить комнату, и Джозефъ Овертонъ, положивъ широкополую шляпу на ближайшій стулъ и слегка наклонивъ впередъ свой корпусъ, приступилъ къ изложенію дла тихимъ и осторожнымъ голосомъ. — Милордъ….

— Что такое?! сказалъ мистеръ Александеръ Тротъ, самымъ громкимъ голосомъ и съ безсмысленнымъ взглядомъ.

— Тише, тише! сказалъ осторожный прокуроръ: — все идетъ хорошо…. оставьте титулы…. меня зовутъ Овертонъ.

— Овертонъ?

— Да, мирный судья здшняго города…. вы прислали мн безъименное письмо?

— Кто? я?! воскликнулъ Тротъ съ дурно скрываемымъ удивленіемъ. — При всей своей трусости, ему не хотлось признаться въ сочиненіи этого письма. — Вы говорите, что я написалъ письмо?

— Да, вы! а разв не вы? отвчалъ Овертонь, начиная досадовать на неумстную скрытность Трота. — Скажите мн, ваше это письмо или нтъ? Если ваше, то мы переговоримъ о дл сейчасъ же и безъ всякихъ опасеній. Если же нтъ, то мн ничего больше не остается сказать вамъ.

— Позвольте, позвольте! сказалъ Тротъ: — это мое письмо, я самъ писалъ его. Что же мн было длать, сэръ? У меня здсь ршительно нтъ знакомыхъ.

— Конечно, конечно, сказалъ судья, съ видомъ одобренія: — лучше этого вамъ ничего нельзя было сдлать. Итакъ, сэръ, для васъ необходимо будетъ оставить здшнее мсто сегодня же ночью; для васъ будетъ готова четверка лошадей, и чмъ шибче будете гнать, тмъ лучше. Я долженъ сказать, что вы здсь не въ безопасности.

— Ахъ, Боже мой, Боже мой! воскликнулъ Тротъ, подъ вліяніемъ мучительнаго опасенія. — Могутъ ли случаться подобныя вещи, въ образованномъ государств! Какая непримиримая, варварская ненависть! — И онъ отеръ эссенцію трусости, которая быстро выступила ни лбу его, и съ непритворнымъ ужасомъ взглянулъ на Джозефа Овертона.

— Я совершенно согласенъ съ вами, съ улыбкой отвчалъ судья: — меня тоже удивляетъ, что здсь нельзя жениться на комъ вздумалось, не подвергаясь преслдованію какъ криминальный преступникъ. Впрочемъ, въ настоящемъ случа вамъ нечего опасаться: лэди согласна выйти за васъ; а это весьма важно.

— Лэди согласна выйти за меня! механически повторилъ Тротъ. — Почему же вы знаете, что лэди согласна?

— Ну вотъ еще, прекрасно! сказалъ судья, ласково дотрогиваясь до руки мистера Трота своей широкополой шляпой. — Я знаю ее очень давно, и еслибъ кто нибудь вздумалъ сомнваться въ этомъ, то увряю васъ, что я съ своей стороны не имю ни малйшаго сомннія…. да, кажется, и вамъ не стоитъ безпокоиться.

— Странно! сказалъ мистеръ Тротъ задумчиво: — очень странно! Весьма необыкновенное обстоятельство.

— Итакъ, лордъ Питаръ, сказалъ судья, вставая.

— Ахъ, извините! я совершенно позабылъ, что вы мистеръ Тротъ…. очень недурно…. ха! ха!.. Итакъ, мистеръ Тротъ лошади будутъ готовы въ половин перваго часа ночи.

— Что же будетъ со мной до того времени? съ безпокойствомъ спросилъ мистеръ Тротъ. — Знаете что: не лучше ли будетъ, если вы примете въ мою пользу какія нибудь предохранительныя мры?

— Ахъ, какая превосходная мысль! отвчалъ Овертонъ: — чудесная мысль! я сейчасъ же кого нибудь приставлю къ вамъ. И знаете, недурно будетъ, если вы станете показывать сопротивленіе, когда васъ будутъ сажать въ карету, — однимъ словомъ, показывайте видъ, что васъ сажаютъ насильно…. понимаете?