Велико-вингльбирийская дуэль

— Правда ваша, отвчала миссъ Джулія, слегка покраснвъ: — но замтьте, что при жизни мистера Корнберри состояніе его было обременено вашимъ управленіемъ; я до сихъ поръ удивляюсь, какимъ образомъ чахотка поразила самого господина, а не его состояніе. Вы помогли себ тогда, — скажите мн теперь.

Мистеръ Джозефъ Овертонъ былъ человкъ опытный и кром того хорошій адвокатъ; а въ то время, какъ нкоторыя неясныя воспоминанія о двухъ-трехъ тысячахъ фунтовъ, присвоенныхъ по ошибк, пробжали въ его голов, онъ пробормоталъ что-то невнятное, кротко улыбнулся и нсколько секундъ соблюдалъ глубокое молчаніе.

— Что же вы хотите длать? спросилъ онъ наконецъ.

— Сейчасъ я вамъ скажу, отвчала миссъ Джулія. — Я скажу вамъ въ трехъ словахъ. Безцнный мой лордъ Питаръ…

— Онъ-то и есть молодой джентльменъ? прервалъ судья.

— Отъ-то и есть молодой нобльмэнъ, отвчала лэди, длая удареніе на послднее слово. — Безцнный лордъ Питаръ чрезвычайно боится гнва своего семейства; поэтому мы сочли за лучшее обвнчаться тайкомъ. Чтобы отклонить подозрніе, онъ выхалъ изъ Лондона съ любезнымъ своимъ тигромъ, подъ предлогомъ навстить друга своего достопочтеннйшаго Августа Флэйра, помстье котораго, какъ самъ извстно, находится въ сорока миляхъ отсюда. Мы условилась такъ, что я выду изъ Лондона въ дилижанс, а онъ, оставитъ за собою тигра и свой экипажъ, явится сюда сегодня посл обда.

— И прекрасно! замтилъ Джозефъ Овертонъ: — здсь онъ возьметъ почтовыхъ лошадей, и вы уже вмст отправитесь въ Гритна-Гринъ. Мн кажется, что для него вовсе не требуется присутствія третьяго лица?

— Напротивъ, того, отвчала миссъ Джулія: — мы имемъ весьма основательныя причины предполагать — надобно вамъ сказать, что друзья лорда Питара не считаютъ его за человка благоразумнаго или дальновиднаго, и успли открыть его привязанность ко мн — мы предполагаемъ, что едва только замтятъ его отсутствіе, какъ тотчасъ же пошлютъ за нимъ погоню по всевозможнымъ направленіямъ. Чтобъ избгнуть этой погони и скрыть наши слды, я желаю распространить слухъ въ здшнемъ дом, что безцнный мой лордъ Питаръ немного помшанъ, хотя на самомъ дл въ немъ нтъ и искры помшательства, и что я, вовсе неизвстная ему, ожидаю его прізда, чтобы отвезти его въ безопасный пріютъ — положимъ, хоть въ Бервикъ. Если я стану немного скрытничать, то пожалуй можно еще тамъ устроить, что меня сочтутъ за его мать.

При этихъ словахъ въ голов мирнаго судьи мелькнула мысль, что миссъ Джулія, не скрытничая, легко можетъ прослыть за мать воображаемаго помшаннаго, такъ какъ на видъ ей было вдвое больше лтъ противъ нареченнаго супруга, впрочемъ, мирный судья не сказалъ ни слова, — и лэди продолжала:

— Вс эти распоряженія извстны лорду Питару, и мн хочется только одного, — именно: вашего участія въ этомъ дл, съ помощью котораго обманъ нашъ не внушитъ ни малйшаго подозрнія; и кром того вы можете уврить всхъ въ этомъ дом, что я беру на свое попеченіе молодого нобльмена. Наконецъ я желаю еще, чтобы вы переговорили съ нимъ и увдомили его, что все идетъ превосходно; самой мн невозможно увидться съ нимъ прежде, чмъ мы сядемъ въ почтовую карету, потому что это повредило бы нашему плану.

— Да разв онъ уже пріхалъ? спросилъ Овертонъ.

— Не знаю, отвчала лэди.

— Какимъ же образовъ я узнаю о его прізд? спросилъ судья.

— Вроятно, онъ не скажетъ въ буфет своего настоящаго имени?

— Я просила его, чтобы изъ тотчасъ же по прізд написалъ къ вамъ записку, отвчала миссъ Маннерсъ. — Но чтобъ эта записка не подала повода къ открытію нашихъ замысловъ, я приказала послать ее безъименною и въ загадочныхъ выраженіяхъ познакомить васъ съ нумеромъ его комнаты.

— Ахъ, Боже мой! воскликнулъ судья, вставая съ мста и начиная шарить въ своихъ карманахъ: — весьма необыкновенное обстоятельство!.. Знаете ли? вдь онъ пріхалъ… Передъ самымъ вашимъ пріздомъ въ мой домъ поступила таинственная записка самымъ таинственнымъ образомъ… Я ршительно не зналъ, что длать съ ней, и весьма вроятно ничего бы я не сдлалъ…. Ахъ! да вотъ и она! — И Джозефъ Овертонъ вытащилъ изъ бокового кармана письмо, написанное Александеромъ Тротомъ. — Узнаете ли вы руку лорда Питара?

— О, да! отвчала Джулія. — Какая удивительная пунктуальность! Хотя я всего только два раза видла почеркъ его, но знаю, что онъ пишетъ весьма дурно и весьма крупно. Вдь вамъ извстны, Овертонъ, что эти молодые нобльмены….

— Ну да, да! отвчалъ судья. — До письма ли имъ: у нихъ на ум только лошади да собаки, театры да вино, актрисы да сигары, стойлы, зеленые столы, увеселительные дома, таверны и наконецъ законодательное собраніе. Но посмотримъ, что онъ пишетъ: «Милостивый государь! молодой джентльменъ, въ девятнадцатомъ нумер Вингльбирійскаго Герба, принужденъ завтра рано по утру сдлать необдуманный шагъ (недурно! подъ этимъ онъ подразумваетъ предстоящую женитьбу). Если вы сколько нибудь заботитесь о сохраненіи спокойствія этого города, если вы желаете спасти одну, а можетъ быть и дв человческія жизни»… (что за чертовщину хочетъ онъ выразить этимъ?)