Великое расширение

Но тут же посерьезнела. Боонь молчал. Натали осторожно коснулась его кожи чуть выше левого бедра, там, где тонкая полоска мышц соединяет торс с бедрами. Провела по выступающей мышце большим пальцем, нежно надавливая, – так сдавливают сливу, определяя ее зрелость. Кожа была мягкой и горячей, прикосновение к ней пальца, нежного, но уверенного, сводило Бооня с ума.

Натали медленно расстегнула пуговицы на платье. Под воротничком открылась белая кожа. А Боонь не двигался. Натали продолжала раздеваться. Платье упало к ее ногам.

Он не притрагивался к ней. Платье лежало у ее ног, она стояла перед Боонем. Лодка покачивалась, дюгони плескались неподалеку. И даже теперь А Боонь позволил себе лишь обхватить ее за талию и восхититься тем, как естественно его ладонь легла в изгиб ее спины. Натали приблизила к нему лицо. Их тела по-прежнему не соприкасались, как будто они – два магнита с одинаковой полярностью.

Натали отпрянула, села на скамью, свесила ноги за борт. Белье на ней было темно-бежевое, цвета загара, темнее, чем ее кожа. Она больше не казалась статуэткой – А Боонь никогда не видел никого, настолько полного жизни. По ее венам под кожей текла кровь, та самая кровь, что, пролившись, кажется солонее и горячее. Он смотрел на ее лицо, такое точеное, такое хрупкое. Внезапно он остро, почти болезненно ощутил ее уязвимость. Что такое любовь, если не страх утраты?

Быстро, почти без брызг, Натали спрыгнула с лодки и поплыла. Светлая кожа мерцала в лунном свете. Дюгоням, похоже, не было до нее никакого дела – они выныривали на поверхность и снова уходили под воду. А Боонь смотрел, как она проплывает в каком-то метре от них, держа курс на остров.

Глава 35

Дядя резал чеснок, когда услышал от двери голос А Бооня. Хиа нашел работу прораба в новой промышленной зоне на западе острова, и Ма ради такого случая готовила его любимое блюдо – курицу в густом соевом соусе, с анисом, корицей и луком, карамелизованным сахаром.

Вот это настоящая работа, думал Дядя, на такой потеешь и спину гнешь, и плоды твоего труда видны – дом, лодка, рыба. Не то что у А Бооня, который знай себе штаны просиживает в министерстве. И ясно, что Хиа заработает больше, чем рыбной ловлей, особенно сейчас, когда и рыбы-то толком нету. Вот только уж слишком многое изменилось, причем сразу, привычная почва уходила из-под ног, и это ощущение Дяде не нравилось.

Хиа вышел навстречу Бооню. Дядя вслушивался в их голоса, потом внезапно раздался другой, незнакомый. Он отложил нож и вытер лоб. Ма растопила очаг сразу на две кастрюли – для риса и для мяса с овощами. Обрадовавшись предлогу улизнуть из кухни, Дядя сказал, что глянет, кто это там пришел.

Сквозняк в гостиной приятно холодил кожу. Хиа разговаривал с А Боонем и еще кем-то, но они стояли в дверях, против солнца, и Дядя видел лишь силуэты.

– Дядя, – позвал А Боонь.

– Добрый день, дядюшка, – произнес женский голос.

Дядя аж рот разинул, он узнал голос. Это же та га-менша. Как там ее имя?

– Меня зовут Натали, – она протянула руку, – по-моему, мы на открытии общественного центра встречались.

На хоккьене она говорила безупречно, даже чересчур правильно. Наверняка в школе учила. Таким доверять нельзя.

Дядя коротко кивнул и перевел взгляд на Бооня.

– Боонь, твоя мать и так с готовкой закрутилась нынче. А ты гостей привел и даже не предупредил ее?

– Ма всегда готовит с запасом. В крайнем случае я с Натали поделюсь, – улыбнулся А Боонь.

И взял женщину за руку. Они вели себя так, словно тут одни. Дядя почувствовал, что внутри закипает гнев. Почему шашни Бооня с этой дамочкой выводят его из себя? Почему он, в отличие от сестры, не в состоянии порадоваться за племянника, ведь у того новая работа и новая жизнь?

Дядя уже хотел было заговорить, когда встрял Хиа – спросил, не работала ли Натали раньше в Бюро по строительству. Выяснилось, что так оно и было, три года там проработала, перед тем как ушла в Министерство развития. А Боонь рассказал, что Хиа подписал трехлетний контракт, больше брату не придется искать временные подработки, и все этому несказанно рады, особенно его жена Гэк Хуаи. Натали обрадованно вскрикнула да еще и прижала ладони к губам – этот жест Дядя счел до крайности притворным – и принялась поздравлять все семейство. Как это чудесно, повторяла она. И добавила, что хочет побыстрее познакомиться с Гэк Хуаи.

Они втроем направились на кухню, оставив Дядю возле порога. Вскоре к их голосам присоединились голоса Ма и Гэк Хуаи, а также веселые возгласы малыша А Хуата, обрадовавшегося Бооню. Из кухни плыл запах карамелизованного лука.

Дядя вышел на крыльцо, оставив позади гомон домочадцев. В голове гудело. До этого момента он старался делать вид, что ничего не происходит. Работа А Бооня – просто временный этап, общественный центр обветшает и закроется. Даже проект расширения земель, с этим его чудищем-транспортером и горами песка, скорее смахивал на детскую затею, которая обречена на провал. Но сейчас он осознал, что так и не поверил в то, что их семья уезжает из кампонга.