Великое расширение

Однако га-менша здесь, в этом доме, где когда-то жил его зять, принявший в семью его самого. Ее появление все изменило, словно какой-то рубеж перейден. Это все происходит на самом деле. Весь кампонг переедет. А что же останется тут, что останется от их жилья, любимого и привычного, как старые башмаки, повидавшие всякое? Неужто люди и впрямь способны так легко забыть, кто они есть, и, подобно змее, скидывающей старую кожу, избавиться от старой жизни?

Получается, все в кампонге готовы довериться га-менам в белых рубашках и бросить свою жизнь? Они что, забыли войну, забыли, что может наделать власть? У этой га-менши, Дядя не сомневался, на уме ничего плохого. Наверняка из богатой семьи, раз такая образованная, и наверняка возомнила себя спасительницей. Вот только спасители эти, вооруженные властью, похожи на солдат в танке – они сосредоточены на своих задачах, и им нет дела до разрушений, которые они оставляют за собой.

Дядя стоял на крыльце, пока из кухни не послышался звон тарелок и стук палочек. Значит, стол накрыли.

– Дядя! Еда готова! – позвал Хиа.

Судя по голосу, у него отличное настроение. Возможно, га-менша обещала ему еще какую-нибудь работу, чтобы заманить в ловушку, как уже проделала это с Боонем.

За спиной послышались семенящие шажки.

– Дядя, пойдем кушать! – Малыш А Хуат потянул его за шорты.

Дядя положил руку на тонкую шею мальчика, и они вернулись в дом. Два стола были сдвинуты. Ма, Хиа и Гэк Хуаи расположились за квадратным. А Боонь с Натали – за круглым. За каждым из столов оставалось по одному свободному месту. Дядя замешкался. Садиться рядом с га-меншей ему не хотелось, но отсаживать А Хуата от матери тоже не дело.

Дядя решил вести себя достойно. С га-меншей он будет любезен. А потом поговорит с сестрой с глазу на глаз – скажет, мол, нутром чует, нельзя им переезжать. Все эти перемены слишком уж быстрые, и они просто не понимают, что именно готовы бросить. Пускай он покажется сентиментальным фантазером, но что-то ему подсказывает, что им надо остаться.

Затем он увидел, что блюдо с курицей в горячем черном соусе стоит на их столе, перед А Боонем и Натали. На столе Хиа же стояли тарелки с водяным шпинатом, корнями лотоса и маринованными пророщенными бобами. Очевидно, его сестра расставила еду так, чтобы сделать приятное га-менше. Этот ужин задумывался в честь Хиа, но его отодвинули на второй план.

– Лэ Он, садись. – Ма показала на свободное место возле Натали.

Натали с наигранной скромностью улыбнулась ему, обнажив мелкие белые зубы.

Дядя потянулся к столу, взял тарелки с корнями лотоса и пророщенными бобами и переставил их на стол А Бооня и Натали. После чего подхватил тяжелое блюдо с курицей в соусе. На миг ему захотелось расколотить блюдо об пол. Жидкий вязкий соус медленно поползет по дощатому полу, кусочки нежного мяса – Ма несколько часов держала его на огне – будут валяться между осколками.

Вместо этого Дядя решительно поставил блюдо перед Хиа, затем окинул взглядом столы и, довольный, уселся.

– Вот теперь можно и поесть, – заявил он.

Собравшиеся молчали.

– Давайте кушать! – призвал всех малыш А Хуат.

Дядя взял палочки. Остальные не шевелились. Га-менша, хотя она наверняка о чем-то догадалась, оставалась невозмутимой. Она будто ждала чего-то. Руки А Бооня замерли на столе.

Ма с тревожной улыбкой сказала, что да, давайте уже есть, а то еда стынет. Хиа и Гэк Хуаи нерешительно положили себе курицу. На миг Дяде показалось, что вечер пойдет своим чередом.

Однако А Боонь, несмотря на то что все начали есть, так и сидел перед пустой тарелкой.

– Боонь? – безмятежно окликнула его Натали.

От ее голоса лицо А Бооня странно изменилось, напряжение покинуло его. Удивление, готовность действовать, уверенность – как если бы он что-то вспомнил.

– Мы с Натали женимся, – спокойно проговорил А Боонь.

– Ах! – Лицо Ма расплылось в широкой улыбке.

– Вот же ты подлюка, – Хиа тоже заулыбался, – чего не сказал-то? Пора бы уже, да.

– Поздравляю! – воскликнула Гэк Хуаи.

– Поздравляю! – подхватил А Хуат и забарабанил палочками по тарелке.

– Я подберу подходящие даты, – предложила Ма, – месяца через четыре? Или пять? Вот только переезд…

Переезжать планировалось в конце года – на днях пришло уведомление, официальный конверт с почтовой маркой га-менов.

– Чем быстрее, чем лучше, – сказал А Боонь. Он пояснил, что свадьбу необходимо устроить до переезда, тогда они получат отдельную квартиру.

Он взял Натали за руку. На ее запястье поблескивал нефритовый браслет.

– Отдельную квартиру? Ты теперь даже с Ма жить не хочешь? – не выдержал Дядя.

Он заметил волнение Ма, знал, что ранит ее, и все же не удержался.

– Лэ Он, – сказала Ма, – ну будет уже тебе. Потом про квартиру поговорим, ладно? А сейчас – праздник, ладно? Такое радостное событие.

– Если я ничего не скажу, то кто скажет? Сначала ты в этот общественный центр на работу устраиваешься. Я молчу. Потом идешь к га-менам. Я опять ничего не говорю. Дальше ты придумываешь уехать из кампонга и поселиться в этих башнях, что строят га-мены. И я со всем соглашаюсь, ничего не говорю.