Венец пастуха (Пастушья корона)

Тиффани знала, что Нянюшка Ягг редко занимается постирушками, зачем тогда нужны невестки? Но внезапно она поняла, что и не замечала, чтобы Матушка Ветровоск возилась с бельем какого-нибудь старичка, и эта мысль на мгновение ее парализовала. «Мне нужно время, чтобы это обдумать, — решила она, глядя на стоящего перед ней и готового ко всему Нак Мак Фигла. — Для них это будет сложная задача».

— У меня тоже есть крохотные ковы, которые я хочу на тебя возложить, — сказала она.

— Ой, да?

— Роб, ты слыхал о стирке вещей?

— Айе. Мы знам, что то случается, — ответил Роб. Он почесал свой напузник из которого высыпалась кучка из дохлых насекомых и полу-обглоданных куриных лапок.

— Что ж, тогда я буду считать, что вы сделаете мне одолжение, если будете проводить некоторое время в чулане, пока я буду заниматься делами. Этим вы поможете одному старичку. Ему нравится чистота и чистая одежда. — Она оглядела его: — Обстоятельство, о котором и тебе стоит хорошенько подумать, Роб.

* * *

Вернувшись с обхода, она, затаив дыхание, со страхом приоткрыла дверь в чулан. Все сияло. Снаружи между деревьев было развешено исподнее старого господина Ценника — настолько белое, насколько это возможно. Только тут Тиффани перевела дыхание.

— Превосходно, — похвалила она Роба Всякограба.

Он улыбнулся:

— Агась. Мы и не ведали, яко то заковыристо делище.

— Хорошо, шта я был тутась с вами, — раздался голос. Это оказался Двинутый Крошка Артур — фигл, не чуравшийся постирушек, поскольку его вырастила семья башмачников, и который стал полицейским в крупном городе. Тиффани всегда считала, что внутри Двинутого Крошки Артура идет скрытая борьба между его фигловской частью и горожанином, однако поскольку любой фигл обожал драки, то это было не так страшно.

Великучий Ян пихнул Крошку Артура в бок со словами:

— Для нас нае проблемо сподмочь с труселями и их отчистити, однако ж мы — фиглы. Мы печемся о нашенской грязищи. Мытье делает нас беззащитными. Мыльце, вишь ли, нам противупоказано.

— Тока не мне, Роб. Тока не мне, — послышался довольный голос, и Вулли Валенок свалился со стенки козьего загона и двинул к ним по траве. Следом за ним всплывал шлейф мыльных пузырей.

— Вулли, рази не сказывал я те, — рявкнул Роб, — что от ево пызыри лезут из ухов?

Тиффани рассмеялась:

— Вы можете сделать свое собственное мыло, Вулли. Приготовьте немного для Дженни. Отвезете кельде небольшой подарок. Его легко сделать. Всего-то нужно немного жира и чуток сажи.

— О, айе. Сажаться мы великучи мастера. Мы такие, — с гордостью произнес Роб. — Тем и знамениты.

«Что ж, я попыталась, — подумала Тиффани. — И тем не менее, если и не снаружи, то внутри они чисты душой».

* * *

А в это время на Мелу, на краю темного-претемного леса, росшего на холме, возвышающимся над Двурубахами, которые изо всех сил старались вообразить себя более крупным городком, чем они были — с единственной лавкой, придорожным трактиром и кузницей — Королева Фей удовлетворенно улыбнулась.

Стояла теплая ночь, пахло как обычно, и небо было тоже обыкновенное. Судя по отблеску, в город провели то ли канал, то ли новую дорогу, а в остальном город выглядел ровно так же, как в прошлый визит.

Она повернулась к своему пленнику со связанными руками, перекинутому через седло одного из телохранителей. Она улыбнулась, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. «Нужно будет отдать его лорду Длинноногу», — решила она. Эльф в полной мере насладится, отрывая от поганого гоблина кусок за кусочком. После того, как вдоволь наиграется с жертвой.

Но сперва эта гоблинская нечисть привела их сюда, на склон холма. Королева и ее налетчики разглядывали спящую долину. Ее воины с перьями на голове и наряженные в лоскуты меха и кожи, держали наготове луки со стрелами.

Проход между мирами доставил минимум неприятностей. Для сильных эльфов почти не составило труда пройти на другую сторону. Барьер и в самом деле ослаб. Ранее старая ведьма поддерживала его неприступным, выталкивая их прочь. Она всегда была настороже, следя за волшебным народцем.

Звери тоже их заметили. В тот самый момент, когда Королева вступила на землю Мела, все зайцы на холме обернулись навстречу и замерли, охотившиеся совы, почуяв присутствие другого хищника, взмыли вверх.

Люди же обычно все замечали последними. От этого налет становился еще увлекательнее.

Кроме сияния над курганом вершине холма и отдаленного громкого звука, который Королева определила, как обычный шум, производимый Нак Мак Фиглами, пока не было ничего подозрительного, что было бы способно помешать первой за долгие годы экскурсии эльфов в Плоский мир. Поэтому они начали развлекаться. Они промчались через пару деревень, выпуская на волю коров, переворачивая телеги, обращая молоко в простоквашу, портя бочки с элем, и так далее, развлекаясь подобными пустяками. Но растущий город предвещал эльфам все виды удовольствий, которые так давно себе в этом отказывали.

В ожидании приказа Королевы стояла абсолютная тишина, за исключением позвякивания сотен колокольчиков, привязанных к сбруе вороных лошадей эльфов.

Она подняла руку.