Венец пастуха (Пастушья корона)

Сработало. Ночная тень сбавила напор, но превратилась в деревенскую девочку, пастушку. Но это была волшебная пастушка — у нее было платье, которое никогда не стала бы носить ни одна настоящая пастушка: в лентах и бантиках, из-под юбки выглядывали туфельки с чуть загнутыми носочками, а на голове красовалась симпатичная соломенная шляпка. Тиффани поняла: эльф почти точно произвел хорошо знакомый ей наряд — это была копия фарфоровой пастушки, которую она когда-то подарила своей бабушке. Как она помнила, Бабуля Болит тогда сильно рассердилась. Как смеет этот эльф делать нечто такое, да еще на ее собственной, родной земле?

— Я требую… — начала было Ночная тень, но, увидев выражение лица Тиффани, сказала: — Надеюсь…

Деревенская девочка! Тиффани с удовольствием отметила, что волшебство начало таять. Но она все равно сложила руки на груди и грозно посмотрела на эльфа:

— Я тебе помогла, но я очень занята, помогая другим людям… тем, кто жил бы куда лучше, если бы вас не было. — Она прищурила глаза. — Особенно, если бы твой народ не строил козни, портя пиво. Да-да, я знаю об этом, эльф, и еще я знаю, чего ты хочешь. Ты хочешь вернуть свое королевство, не так ли, Ночная тень?

Со стороны собравшихся фиглов раздался недовольный ропот, и Великучий Ян с надеждой спросил:

— Могёт мы бы вбросили редиску тудыть взад, мисси?

— Айе, — согласился Роб, — избамвися от вреднюги.

— Что ж, Роб, — ответила Тиффани, — мне жаль говорить, но многие считают вредителями фиглов.

Великучий Ян помолчал, потом медленно произнес:

— Ла-а-ды. Мабуть, знашь, мы вреднюги, но ни единой бедной малюхе фиглы не страшны. — И гордо встал во весь свой семидюймовый рост и навис над эльфом. Великучий Ян не зря так прозывался. Он был самым высоким среди фиглов, с покрытым шрамами лбом, что довольно типично для людей выше среднего роста, которые считают дверные косяки своего рода вызовом себе.

Тиффани не обратила на это никакого внимания, и снова повернулась к Ночной тени.

— Так я права? Ты хочешь вернуться в Страну Фей? Что скажешь?

На остром маленьком личике эльфа промелькнула лукавая улыбка:

— Мы похожи на пчел. Вся власть принадлежит королеве… пока она не постареет, и не найдется молодая королева, которая ее убьет и завладеет ульем. — Внезапно эльф злобно прошипел: — Цветок гороха! Он не верит, что мир изменился. Это он оторвал меня от моего народа. Но у него хватило бы сил, — на губах эльфа появилась презрительная усмешка: — чтобы испортить пиво. А когда-то мы уничтожали целые миры…

— Я могу помочь тебе справиться с нашим приятелем Цветком гороха, — медленно произнесла Тиффани: — Я помогу тебе снова стать Королевой эльфов, если ты выпроводишь всех эльфов домой и заставишь их остаться там. Но если ты и твой народ снова явитесь сюда, чтобы поработить людей, тогда, что ж, ты думаешь, что видела меня в гневе? Вот тогда ты узнаешь истинный смысл этого слова.

При этих словах все вокруг нее вспыхнуло огнем. Тиффани помнила, как раньше сражалась с Королевой эльфов. Земля под волной. Знала, откуда она появилась, и куда стремится. И ее никто не сумеет обвести вокруг пальца. Зная это, было не важно сколько людей мечтало пригласить в этот мир эльфов — она будет здесь, не смыкая глаз, на чеку.

— Если ты нарушишь свою клятву, то последнее, что ты увидишь, будут Гром и Молния, — пообещала Тиффани. — Гром и Молния в твоей голове, и умрешь, пораженная ударом грома. Таково мое обещание, эльф.

Судя по испугу на маленьком лице Ночной тени, Тиффани увидела, что понимание достигнуто.

* * *

Следующим утром она принесла эльфу немного овсянки.

Взяв тарелку, эльф поднял голову и посмотрел на Тиффани:

— Вчера ты могла меня убить… Я бы себя точно убила. Почему ты этого не сделала? Ты знаешь, что я эльф, и мы беспощадны.

— Верно. Но мы — люди, мы сострадательны. И еще знай, что я ведьма, и у меня есть работа.

— Ты очень умна, Тиффани Болит, девочка, которую я чуть не убила на холме, когда явились зубастые и злые гром и молния, — Ночная тень выглядела озадаченной. — Но кто я сейчас, как не несчастная изгнанница? У меня нет друзей, кроме тебя, одной-единственной девочки, принявшей меня без единой на то причины.

— У меня была причина, — ответила Тиффани. — Я — ведьма, и я решила, почему бы нет. — Она присела на маслобойку: — Тебе нужно понять, эльфов считают злопамятными, бессердечными, злобными, ненадежными, эгоистичными, недостойными и нежелательными недоразумениями — и это еще слабо сказано. Я слышала о вас мнение куда хуже, особенно от тех, чьих детей вы забирали. Но ничто не вечно — наш мир, наше железо, твой трон, твое очарование. Ты знаешь, что в Анк-Морпорке гоблины получили работу и считаются ценными членами общества?

— Что? Гоблины? Ведь вы люди ненавидите гоблинов! Они воняют! Я решила, что пленник врет!