Вечером, когда Лентяй вылеживался в саду под грушей. Трудяга будто бы тайком пробрался в сад с железной коробкой и лопатой. Пробыл он там долго и вернулся с лопатой, но без коробки.
«Вот оно что! — подумал Лентяй. — Он закопал в землю деньги».
Легли они спать, но никто не мог сомкнуть глаз. Лентяй едва дождался полуночи. Встал, на цыпочках вышел, взял лопату и побежал в сад. Перерыл половину сада, но так и не нашел железной коробки. Начал тогда копать с другого конца, перерыл вторую половину сада — нету коробки.
Вдруг кто-то накинул на него мешок и давай дубасить палкой!
Лентяй кричал от боли. Едва выпутался из того мешка и помчался к дому.
Пока Лентяй выпутывался из мешка, Трудяга прибежал обратно в дом, лег в постель и сделал вид, что крепко спит.
Лентяй набросился на своего работящего брата:
— Разве ты мне брат?! Так издеваться надо мной! Неужели тебе не стыдно?!
Трудяга, протирая глаза, спросил:
— Чего ты кричишь? Что случилось?
— Ты меня избил палкой! За что? Чем я тебя обидел?
— Я тебя побил? Опомнись! Я спал. Это наш сосед. По имени "Работа". Он вчера грозился побить тебя — вот и избил.
— Какой ещё сосед? "Работа"? Я такого не знаю.
— Ты просто забыл. Работа до сих пор стоит с палкой в саду, ждет тебя, чтобы еще раз отдубасить. Это очень хитрый человек, но мы вдвоем справимся с ним.
Вышли они в сад, но там было тихо. И темно, как глаза завязали.
Лентяй оббегал весь сад в поисках соседа, но не нашел его.
— Нет здесь никого! — сказал он.
— Да нет, он есть, только спрятался — боится нас. А мы его обманем! Покричи, скажи, что хочешь с ним помириться. А как выйдет из укрытия — мы ему сразу отомстим за твою обиду. Зови его!
— Я буду работать! — заорал Лентяй. — Выходи, помиримся! Работа! Выходи, помиримся!
— Если бы ты кричал такое, когда на тебя накинули мешок, — сказал Трудяга, — никто бы тебя не бил. Ведь ты можешь и умеешь работать — за час перерыл весь сад!
Лентяй наконец понял, в чем дело. Стыдно ему стало, что до сих пор жил он, до сих пор, чужим — братним трудом. Был наглым приживалой. И поклялся Лентяй, что отныне не будет лениться, а станет работать не покладая рук.
Слова его не разошлись с делом. Начал он трудиться наравне с Трудягой — и с тех пор в доме у них не переводились жареные гуси, рыба и всякое другое добро.
Все соседи, даже все люди в деревне перестали называть его лодырем. Все зауважали его за трудолюбие и называли старательным.
⠀
⠀ ⠀⠀
Как Янош попа разозлил
⠀⠀ ⠀⠀
Жили в одной деревне три бедных брата. Они и хлеб видели лишь по праздникам. От голода так ослабели, что не могли даже уйти в другие края на заработки.
А в их селе только поп нанимал на работу. Этот поп договаривался с работниками вот как: кто из них первый рассердится, — поп или наемный, — тому со спины вырежут лоскут кожи на поршни[3]
. Поп давал работникам тяжелые задания и так жестоко с ними обращался, что они не выдерживали и сердились. Тогда он вырезал им со спины кожу на поршни и отпускал на волю. Столько уже кожи собралось у него в амбаре, что на сто лет хватило бы лаптей!Знали об этом два старших брата. Но что делать? Нанялись они к попу на работу. Вкалывали с самого рассвета и до позднего вечера. А когда сердились, то сдерживали свой гнев.
Так провели они пять лет. И вот, раз, поп дал им такую тяжелую работу, что они не выдержали и рассердились. А тому только того и надо! Хоть братья и пожалели уже, что рассердились и стали умолять попа, чтобы не трогал их, — он не пожалел. Взял нож и обоим вырезал из спин по лоскуту, а потом выгнал, не заплатив ни копейки.
Братья, плача, пошли домой.
Дома младший брат, Янош, спросил их, почему они так стонут? Что случилось? Но когда услышал, что с ними сделал поп, поклялся отомстить за братьев.
— Теперь я пойду к нему в батраки! — сказал Янош сердито.
— Не ходи к нему, наш дорогой братик, не ходи, он и у тебе вырежет со спины кожу, — уговаривали старшие.
— Ничего не бойтесь, если надо будет, я смирю свой гнев, — ответил младший и пошел к попу.
Уже стемнело, когда Янош подошел к поповской усадьбе.
Поп выслушал его и сказал:
— Ладно, Янош. Но чтобы ты знал: кто из нас первый разгневается, у того со спины срежут лоскут кожи на поршни. А конец твоей службе будет, когда услышишь, что закукует кукушка.
— Хорошо, пусть будет так, — ответил Янош спокойно. — Мне тоже нужна кожа на поршни.
Поп удивился, ведь до сих пор никто еще не отвечал ему так смело. Но отметил и то, что Янош очень раздражён.
«Если он такой вспыльчивый, то нетрудно будет вызвать его гнев», — подумал поп.
А Янош говорит:
— Сделка действительна только тогда, когда она написана на бумаге и заверена. Составим два документа: один — вашему преподобию, а второй — мне, чтобы потом не было никаких разногласий.
— Правда твоя, Янош, — говорит поп.