Венгерские народные сказки

Бедняк очень удивился, а в то же время и испугался, так, что не мог слова молвить.

Однако настоящее чудо было еще впереди!

Красавица заиграла на цимбалах…

Неслась, звучала прекрасная музыка…

Русалка будто полетела на ее крыльях — свет погас, и она исчезла, как и не было ее.

А цимбалы остались лежать на земле.

Мужик поднял цимбалы и поспешил прочь из леса. Шел не останавливаясь, пока не дошел до пышного королевского дворца.

Стража не хотела его впускать. Тогда мужик, не долго думая, заиграл на цимбалах. Стражники уступили дорогу, и бедняк, играя на цимбалах, вошел во дворец. Шел он от покоя к покою и добрался наконец до тронной залы.

Король и вельможи посмотрели на мужика, потом обратили глаза на цимбалы. А цимбалы — где такое видано, где такое слыхано? — зарыдали.

Рассказывали цимбалы о том, как страдает народ, что им правит такой жестокий король.

Рыдания цимбал были слышны на улицах, на площадях. Люди останавливались и слушали. Они понимали, о чем рассказывают цимбалы. Они слушали и плакали. А когда цимбалы заиграли громче, люди сбились в огромную толпу и загудели, как бушующее море.

Народ ворвался во дворец и выгнал оттуда жестокого короля и ленивых придворных, а дворец разрушили.

А цимбалы играли и играли, только уже не рыдали, а смеялись. И все люди — во дворце, в городе, в государстве смеялись и радовались под веселую игру цимбал.

⠀⠀ ⠀⠀

Свадьба брата

_{Пересказ на русский язык с украинского (за неимением перевода с венгерского языка на русский) — автор fb2-файла}

⠀⠀ ⠀⠀

Послушайте, дети, внимательно, я расскажу вам, как мы готовились к свадьбе брата.

Я тогда был еще совсем маленьким. Хотите верьте, а хотите — нет, но тогда я еще в пеленках бегал. Однажды говорят мне родители:

— Поди-ка, сынок, на мельницу, надо смолоть на пшеничную муку девять камней. Брат твой женится, так пусть будет на свадьбе пирогов вволю.

— Пойду, тятя, чего бы не пойти, — говорю и всунув голову в ярмо, вылезаю с тремя сумками на чердаке, вытаскиваю оттуда сразу девять мешков пшеницы, несу их, как пёрышко, во двор, бросаю одним махом все девять мешков пшеницы на телегу, бегу к воловне и веду к телеге волов.

Но ни тот, ни другой вол не помнят, где его место. Я тогда, не долго думая, беру вола, что стоит слева, и запрягаю справа, а стоящего справа, запрягаю слева, — как ни странно, они хорошо в пару встали.

И поехал я на мельницу. Только хлестнул и уже во дворе мельницы. Втыкаю перед бычьими мордами в землю кнутовище, захожу себе в мельницу и зову мельника, чтобы помог мне заносить мешки с пшеницей.

Но там ни души. Заглянул под кровать, заглянул и под шесток. Все уже осмотрел, потом вижу — зеленый кувшин не висит на месте — на гвозде. Я подумал, что, пожалуй, мельник пошел собирать землянику, следовательно, зря я его здесь ищу. Пока он вернется, я поседею. Закидываю ноги на плечи, бегу в лес, вырубаю огромную дубину и начинаю искать мельника.

И что же? Мельник, смиренная душа его, действительно сидит под кустом и спокойно собирает землянику.

«Погоди, мукомол, проучу я тебя», — сказал я и замахнулся на него дубиной. Но не успел я его ударить, как мельница загрохотала изнутри. Это, видно, начала она с перепугу молоть мое зерно. Я не растерялся и не открыл рта, а протиснулся сбоку между жерновами.

За мной полезли все кусты и папоротник, которые были в лесу. Они совсем не пострадали, а вот мне поцарапало нос, лоб и щеки, помяло голову, поцарапало руки и ноги.

Я, не долго думая, срываюсь с ног и изо всех сил бегу во двор мельницы. Но слышали, видели ли вы этакое чудо? Пока я ходил за мельником, из кнута выросло такое высоченное дерево, что верхушкой небо подметало. А верхнюю ветвь обсело множество грачей. Они подняли такой шум, что из-за них я и грохота мельницы стало не слышно. Да зря. Мне не надо повторять — полез я на дерево. Не печальтесь, снесу я оттуда столько грачат, что на свадьбу уже ничего больше и не надо будет.

Быстро забираюсь на самую верхушку. Втыкаю руку в одно гнездо, где щебечут грачата, но рука не пролезает внутрь, пытаюсь протолкнуть голову — пролезла. Напихиваю я себе полнехонькую пазуху грачат, хочу извлечь голову из гнезда — не вылезает. Но я не из тех, что теряются. Бегу скорей домой, приношу свою маленький топорик и вырубаю из гнезда голову. Ладно. Лезу вниз. Ого! Лезу, но не могу. Зову мельника:

— Дяденька, снимите меня отсюда!

А мельник подумал, что я проголодался, и посылает мне лепешек.

— Эх, черт тебя побери! — говорю я тогда мукомолу. — Разве я виноват, что не могу слезть?

Метнулся парень, вынес из комнаты бочку с отрубями и подал мне ее на веревке вверх.