Вера (ЛП)

Прямо сейчас они были в особняке одни. Рейвен забрала Джин в парк, чтобы они с Эриком могли провести немного времени вместе и, Чарльз надеялся, чтобы лучше узнать маленькую девочку, которую ей предстояло помогать воспитывать как минимум год. Эрик один встретил Чарльза на вокзале, и это было одновременно радостно и мучительно: радостно наконец увидеть Эрика снова, заглянуть ему в глаза, и мучительно сдерживать желание поцеловать его, пока они не окажутся наедине.

Но теперь они были наедине.

Чарльз стянул с Эрика свитер через голову, затем помог ему освободить себя из оливково-зеленой формы. Но когда Эрик увидел его оголенную грудь, то остановился.

— Посмотрите на него, — повторил он, но уже с новой, дразнящей интонацией в голосе.

Тщеславие, тщеславие… и все же Чарльз не смог удержаться от самодовольной улыбки. В конце концов, он тяжело работал для этого. Базовое обучение добавило ему пару килограмм твердых мышц. Жар чистого желания в глазах Эрика согрел его изнутри.

— Что насчет этого? — пробормотал Чарльз, начиная целовать его шею. — Сможешь ли ты привыкнуть к этому?

— Ммм, — пальцы Эрика очертили новые, твердые линии на животе Чарльза. — Я попробую.

Какой бы глубокой не была уверенность Чарльза в том, что физическая близость священна, было что-то в том, чтобы поддаться этому моменту, поддаться желаниям тела. Шесть недель сексуального воздержания показались ему вечностью. Как он мог жить без этого много лет подряд?

Он притянул Эрика ближе к себе, как делал всегда, когда они начинали. Чего он хочет? Обрывки фантазий клубились вокруг него, эфемерные, как туман… Чарльз, контролирующий ситуацию, решительный, действующий с почти жестокой силой.

Ладно, это не так, как все происходило обычно. И все же Чарльз понял, что идея ему нравится… даже очень.

— Иди сюда, — сказал Чарльз, толкая Эрика на кровать. И то, как засветились глаза Эрика, когда он это сделал…

В результате им едва хватило времени, чтобы успеть одеться перед возвращением Рейвен и Джин два часа спустя.

— Здравствуй, милая, — Чарльз раскрыл объятия перед Джин, но затем засомневался. Его не было так долго, а она была такой крошечной. — Ты меня помнишь?

— Ты мой папочка! — Джин бросилась к нему, Рейвен сияла от радости, а вкус поцелуев Эрика все еще ощущался на его губах. Чарльз подумал, что еще никогда не был так невероятно счастлив.

Но они все знали, что следующее расставание слишком близко.

***

За два дня до того, как Чарльз должен был отправиться во Вьетнам, Рейвен устроила ему «прощальную вечеринку». Шампанское, пирог, сэндвичи, притворное веселье — стандартный набор.

Гости в основном были людьми, с которыми он и Эрик работали в офисе социальной помощи иммигрантам и консультационном центре, наряду с несколькими прихожанами, с которыми Чарльз мог поддерживать общение с тех пор, как покинул церковь. Он был тронут тем, что так много людей было готово совершить неблизкую поездку до Нью-Салема, так как большинство было из Манхэттена. И в то же время, любая возможность отвлечься от предстоящего отъезда была кстати.

Но больше всего остального его ошеломило то, как давно он не видел… на самом деле почти всех их.

— Отец Джером! — он обнял старого друга, громко смеясь. — Вы надели форму врага.

Отец Джером уныло дотронулся до полей шляпы «Нью-Йорк Метс».

— Только ради тебя, Чарльз. Только ради тебя.

В те ужасные недели, когда он осознал, что должен покинуть церковь, отец Джером был для Чарльза единственным источником моральной поддержки. Он пренебрег запретом монсеньора и продолжал поддерживать с Чарльзом связь через офис социальной помощи иммигрантам. И все же, Чарльз практически не общался с ним на протяжении последних шести месяцев.

Было также несколько друзей Эрика, некоторых Чарльз уже встречал. Когда-то Эрик поддерживал очень тесные отношения со своим ребе и теми, кто посещал тот же храм. Но с тех пор, как он переехал к Чарльзу, то практически прекратил встречаться с ними. Эти люди могли стать друзьями и для Чарльза… но он так и не узнал их как следует. Их с Эриком социальная жизнь проходила теперь в основном в стенах их дома.

«Мы такая маленькая часть этого мира», — подумал Чарльз. Они с Эриком выбрали свой путь — это была цена того, чтобы быть вместе, чтобы у них была Джин. Они не могли рассказать друзьям о своих отношениях, так что не проводили с ними много времени. Им приходилось жить отдельно от остального общества, чтобы иметь возможность жить как пара, как семья. Так что они редко выбирались куда-то, кроме нескольких любимых мест. Он без колебаний заплатил эту цену, также как и Эрик. Но в моменты вроде этого Чарльз вспоминал, какой высокой была эта цена.

Он наблюдал, как Эрик оживленно разговаривает с несколькими своими старыми друзьями, явно наслаждаясь беседой и жестикулируя вокруг Джин, балансирующей на его коленях. И, по крайней мере, ненадолго страх перед отъездом Чарльза перестал давить на него так сильно. Эрик нуждался в этом больше, чем думал Чарльз. Возможно, даже больше, чем считал сам Эрик.