Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Враги человеческой души – не только наркотики, но и гнев и гордыня. Наверняка у тебя возникало иногда чувство превосходства над другими людьми. Совместимо ли это с глубокой верой в Бога?

Думаю, что один из главных двигателей греха – это страх. Остальное – следствие. Я боялся жизни, боялся показаться слабым. Я знаю, что движет злыми людьми: страх смерти и страх перед Богом. Поэтому я никогда не тщеславился и не гордился своей силой. Моя любимая духовная книга – «Лавсаик», жизнеописания монахов[20]. Там рассказывается, как подвижники проходили испытания гневом, гордыней. Без этого не так сладка победа.

Для пребывания в Церкви, для жизни во Христе очень важно иметь подобный личный опыт. Не фарисействовать, не слушать чужие рассказы. Мне не нужно, чтобы со мной делились знаниями, я и так все знаю – правила, уставы, читаю по-церковнославянски, понимаю суть вещей. Все это приятно знать, но важнее опыт.

Я понял, как много во мне грехов

Был вообще какой-то момент, когда ты вернулся в Церковь? Не просто продолжал верить, а стал регулярно причащаться.

Я никуда не уходил. Кто может ограничить мне подход к Чаше? На этом пути не было препятствий.

А как же грех? Разве можно подходить к Причастию без раскаяния в сердце?

Как шутил мой духовник, наш «генеральный директор» Иисус Христос Сам разберется, кто достоин, а кто нет. Церковь – живая. Я всегда могу туда прий ти. При этом с трудом себе представляю, что есть сумасшедшие, которые станут причащаться, скрывая какие-то грехи. Священник надевает поручи[21] и читает молитву, но он лишь посредник в совершении таинства. Кстати, это большая проблема сегодняшней Русской Церкви: служители ощущают Божественное присутствие и путают его с личной ответственностью. Им не стоит брать на себя слишком много. Это отталкивает молодых людей от Церкви.

С другой стороны, мы сами формируем самомнение у священников, когда бежим за благословением на каждый чих.

Стопроцентно! Священник, епископ, патриарх – это обычные люди, на которых возложена определенная ответственность. Никогда не надо забывать, что патриарх – просто монах и просто священник.

Ты не считаешь, что ответственность патриарха перед Богом больше, чем твоя как христианина?

Это все придуманное. Каждый человек отвечает сам за себя. Не стоит считать, что священник отвечает за приход, епископ – за всю епархию, и так далее. К чему вся эта «бухгалтерия», то есть формальные расчеты, с кого и сколько Господь спросит? Он круче и мудрее этого всего. Он любящий и вездесущий.

Это не значит, что правила не важны. Они нас дисциплинируют и нужным образом настраивают. К примеру, я считаю, что ритуал необходим, особенно для неофитов. Но за всем этим мы не должны забывать, что Иисус Христос сказал: «Я здесь, с вами». Он не где-то далеко, как ветхозаветный Бог, который, как считалось, постоянно всех наказывает. В Новом Завете Господь говорит: «Я приду и проживу жизнь рядом с вами. Буду, как вы, испытывать голод, страдать. Мне будет очень страшно, как и вам, а потом вы Меня распнете без вины, но Я буду продолжать вас любить». В общем, Он рядом и понимает все человеческие чувства. Это гениальная концепция!

Каким, по-твоему, должен быть хороший священник?

Я знаю очень много хороших священников-проповедников, а один мой друг даже епископ. Главное для них – именно проповедь Христа. Когда я служил в церкви, мне очень повезло: со мной рядом были образованные, тонкие и интересные люди, умевшие передать глубокий внутренний смысл литургии. Им удавалось показать, что на престоле здесь и сейчас восседает Бог, что Он присутствует невидимо в храме. Они умели объяснить все происходящее – то есть то, из чего выстраивается богослужение.

Для меня лично очень крутой пример – сошествие Святого Духа на апостолов. Бог наделил их знанием языков, тем самым показав, как важен индивидуальный «подбор ключа» к каждому человеку. Но в большинстве случаев современная церковная проповедь, с точки зрения мирянина, очень далека от человеческих проблем и от реальности.

Ты чувствуешь необходимость проповедовать веру в своем творчестве?

В этом смысле мне симпатичен Петр Мамонов, а вот Ваня Охлобыстин совсем несимпатичен. Для меня священство – сложнейшая миссия, и он как христианин не имел права отходить назад.