Вера в большом городе. Диалоги о жизни, в которой есть место Богу

Наверное, для кого-то атеизм – это потребность души. Что до существования ада, то если бы я верила только в него, то, вероятно, предпочла бы не верить ни во что. В моем случае все-таки есть еще и надежда на то, что Господь помилует.

С евреями Бог говорил. Он не молчал, но это не помогло!

Он говорил с евреями, и они сразу Ему поверили: из поколения в поколение передавали то, что Он изначально сказал – не для показухи, это была действительно глубокая вера. Но они сочли: как Он сказал, так и будет всегда. Что мы видим, читая Евангелие? Для людей было немыслимо, чтобы что-то вообще изменилось, сдвинулось с места, они не могли посмотреть на жизнь под другим углом.

Чудеса – это ведь тоже Его способ показать нам, что Он существует?

Мне кажется, тут как раз все очевидно: чудеса не происходят на каждом углу, потому что, если бы они происходили, я бы такого Бога не уважала, честно! Я бы подумала: это какой-то странный Бог, Он слишком привлекает к себе внимание. Не стоит ждать, что Он по первому зову будет реагировать или все время будет совершать какие-то поразительные вещи, типа мироточения икон.

Мастер-класс по молитве

У вас бывает сильная депрессия, моменты слабости? Конечно, бывают моменты уныния, когда думаешь: «Я ничтожество! Я даже помолиться нормально не могу!»

Ах вот как это происходит у монахов! Вы не твердите: «А-а-а! Я страшная!» или «Я неудачница!»

Да, я страшная неудачница. (Смеется.) Я, к примеру, всю жизнь борюсь с лишним весом. Вернее, сейчас уже не борюсь, потому что поняла, что слишком сильно себя загоняю по этому поводу. Мне как-то не хочется этого делать. С другой стороны, нужна также и свобода от обжорства. Но это немного другая тема.

Прилично ли монахине быть толстой? Могут сказать: «Ты много ешь, чревоугодничаешь!»

Ага, монахи должны иметь более истощенный вид. Как бы этого достичь? Я постараюсь, сейчас сделаю постное лицо. Но нет, не получается. Нервную улыбку с лица не удается согнать. (Смеется.) Я могу свободно говорить на все эти темы, потому что вокруг меня сейчас действительно очень хорошая церковная среда. Хотя мне часто рассказывают всякие ужасы, что существуют какие-то безумные старцы, которые кого-то запугивают, заявляют: «Вы все сгорите в аду». Может, где-то такое есть, не знаю. Но это не та вера, которая мне нужна. Рядом со мной совершенно живые и радостные люди, и их много. Но они вовсе не закрывают глаза на плохое и не стараются говорить только о хорошем. Они готовы признавать проблемы и решать их. Они трудятся в тяжелых условиях. Я сейчас не про себя говорю: для моей работы созданы все условия. У меня есть рабочее место, письменный стол, компьютер. И даже холодильник в келье! Я могу, к примеру, взять в обед какую-нибудь еду, чтобы вечером не готовить, и поставить в холодильник. Мне лень готовить вечером – действительно лень, будем смотреть правде в глаза.

Но молиться-то не лень? Молиться же тяжелее, чем готовить?

Признаюсь в ужасном: бывают секунды, когда ничего не хочется, даже молиться.

Мне, чтобы молиться, нужен определенный настрой, чистое сознание.

Насчет чистого сознания я не уверена. Можно просто взять молитвенник, встать перед иконами или даже без икон…

Устройте нам мастер-класс!

Да, мастер-класс по исихазму[33]. (Смеется.) В первую очередь надо принять устойчивое положение. Необходимо убрать то, что отвлекает, например телефон.

Да, телефон отвлекает. Вот, к примеру, пока мы разговаривали, мне сделали комплимент: «Ты в последнее время выглядишь просто обалденно!» И как я могу после этого молиться?

Как раз очень легко! С большим удовольствием! «Господи, спасибо Тебе, что вокруг меня такие хорошие люди и они говорят добрые слова!» В таких случаях я ужасно радуюсь, прямо хочется помолиться за этого человека.

Мне тоже хотелось бы сказать что-то доброе в ответ, но, когда внутри нет гармонии, ты не можешь этого сделать.

Вот тогда и надо молиться! Понятное дело, я упрощаю. У всех все по-разному. Я не могу никому давать рекомендаций, а могу лишь сказать, что делаю я, как борюсь с проблемой. Что вас отвлекает от молитвы?