А кто долюбленный здесь, покажите?
Дом без женщины похож на печку без заслонки
Я скажу так. Сан для меня все-таки более значим, нежели возможность или невозможность жить без женщины. Да, это определенный выбор ценностей. Нередко вдовые священники отказываются от сана ради повторного брака. И чаще всего окружающие к этому относятся с пониманием, без всякого осуждения. Но я не хотел бы вступать в откровенный конфликт с Церковью только ради того, чтобы попытаться снова войти в оставленную позади реку.
Для меня сан – это не привилегия. Это возможность служить Богу в наиболее естественном формате. Когда-то я собирался идти по пути художественной элиты, рисовал, пытался поступать. Можно было бы эту историю реанимировать. Понятно, что великим художником я уже не стану, но стоять у Лавры и продавать какие-то картинки мог бы вполне. Рисуя храмы, я же служу Богу, правда?
Всякий художник служит Богу тем, что рисует. Он ощупывает мироздание, пытается интерпретировать то, что его зацепило, что согрело его сердце… И доносит это до окружающих. Но я служу Богу как священник, и для меня такое служение более органично. Может быть, дело в том, что за двадцать лет в сане я так привык к нему, что с трудом себе представляю, как можно оказаться без него. Наверное, для меня это была бы трагедия.
И знаете, вы, наверное, правы! Священник имеет уникальную привилегию. У каждого человека есть духовный импульс, который он посылает Богу. Этот импульс имеет, условно говоря, определенную силу, энергетику. За спиной священника стоит Церковь, собрание народа Божьего. И ты шкурой, спиной чувствуешь, что захватил некий гребешок волны, не тобой созданный, и несешься по нему, словно на серфинговой доске. Тебе поверили, доверили, сказали: «Давай ты будешь от нашего имени стоять перед престолом, участвовать в совершении Евхаристии, молиться за всех нас». Вот она, привилегия священника.
У меня четверо детей, и из них только старшая дочка уже совсем взрослая, а остальные в таком, как говорят сейчас, няшенском возрасте… И внимание, любовь и ласку, которые любому человеку нужны, я от детей получаю вполне. Они ласковые, добрые, очень меня любят…
Смерть супруги заставила меня понять место мужчины и женщины в семье. Что, имея, не храним, потерявши – плачем. Я не представлял, что женщина тащит на себе каждый день. Это предполагалось по умолчанию, казалось, разве может быть по-другому? Оказывается, может! И ты, голубчик, должен на себя все это взвалить, тащить, голову ломать и понимать, что все равно не справляешься.
Я прекрасно понимаю, что никакой папа для детей никогда не станет мамой. У меня недавно такой образ возник, он мне очень нравится: дом без женщины похож на печку без заслонки. Сколько ее ни топи, в доме тепло не станет. Дров уходит много, но оно все улетучивается, уходит.
Смерть – это прикосновение к настоящему
Это вопрос к Господу Богу – конечно, он висит в воздухе.
Какая-то часть ответа у меня есть. Но я не думаю, что это окончательный и полный ответ. Но вы же тоже понимаете: Господь – Он мудрейший педагог. И Он никогда не «нагрузит» тебя так, что ты не сможешь этого вынести.
Конечно, это огромное утешение!
Нет, это не формула. Это практика, которая очень сильно поддерживает.