Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

Чтобы одолеть труд написания столь объёмных произведений, писателю нужно было пройти

долгую литературную выучку в работе над рассказами и повестями, которые и сами по себе сделали имя

Печерского известным в русской словесности.

Ранние беллетристические произведения Мельникова относятся к началу 40-х годов. Они весьма

неудачны. Удачей, с которой он вошёл в литературу по-настоящему, стал рассказ "Красильниковы" (1852).

Следовавшие шаблонам социально-критического восприятия, критики и этот рассказ Печерского, и

последовавшие за ним оценили как социальное обличение. Вернее же было ко многому из написанного им

применять критерии нравственно-религиозные. Так, в "Красильниковых" автор судит не классовое

самодурство главного героя, купца старой закваски, а его религиозную нетерпимость. Рассказчик занимает

в повествовании позицию отстранённо-объективную, никак не высказывая своего осуждения

происшедшему. Лишь развитие событий становится судом над деспотическим самодурством.

Следующие литературные публикации Мельникова-Печерского появились только через пять лет.

Это время он деятельно служил (вышел в отставку лишь в 1866 году) и занимался исследованием раскола.

И опять критика не захотела разглядеть религиозно-нравственного смысла некоторых рассказов писателя.

Рассказы Печерского нередко гораздо глубже того смысла, какой был приписан современной ему критикой.

Уже в произведениях раннего периода Мельников-Печерский обнаружил важное свойство своего

писательства — выразительный и своеобычный язык. Как мастер сказа, "особого типа повествования,

строящегося как рассказ некоего отдалённого от автора лица (конкретно поименованного или

подразумеваемого), обладающего своеобразной собственной речевой манерой", — Мельников-Печерский,

несомненно, близок Лескову. Эта его особенность заметна прежде всего в повести "Старые годы" (1857) и

"Бабушкиных россказнях" (1858). Их речевое своеобразие обусловлено избранной формой:

воспоминаниями о давно ушедших временах, о событиях минувшего столетия, вложенными автором в уста

их свидетелей и участников.

Лучшее из созданного писателем в ранний период творчества — повесть "Гриша" (1861). Герой

повести — юный сирота раскольник Гриша, взятый на воспитание добродетельной женщиной, несёт от

детских лет стремление "как бы ему в дебрях пустынных постом и молитвой спасать свою душу" и

жаждущий великих подвигов ради достижения святости.

Как и водится, стерегут его соблазны. Это искушение блудом, и того хуже — гордыней. При

отсутствии должного духовного руководства юным подвижником, совершавшим дело спасения лишь

собственными усилиями (в отступничестве от правой веры), он оказался открыт для подлинного бесовского

соблазна. Он вверяется случайному встречному, умело использовавшему его душевную слабость.

По наущению духовного соблазнителя впавший в слепое послушание Гриша крадёт у воспитавшей

его благодетельницы деньги и отправляется вслед за "старцем" в лесную глушь и болота к "райскому

граду". Благочестивая женщина, ограбленная взлелеянным ею сиротой, с горя умирает. Судьбу самого

Гриши можно лишь предполагать.

Писатель, опираясь на своё знание раскола и сектантства, раскрывает неприглядную правду о них.

Но неверно лишь этим ограничить содержание повести.

Чем смущает, оплетая слух сладкозвучными речами (Печерский являет себя и тут мастером сказа),

каким соблазном прельщает пройдоха-старец юного невежду, не знающего подлинной духовной жизни?

Если отбросить все его словесные плетения — идеей, весьма банальной — идеей Царства Божия на земле

(в своеобразном обличье, должно признать). Ради земной райской жизни он толкает вверившегося ему

глупца на преступление. Мельников-Печерский показывает, архетип поведения любого соблазнителя:

призыв ради высшего земного наслаждения отречься от всего прочего мира посредством слепого

исполнения чужой воли через преступление.

Недаром так часто сопоставляют революционных борцов с сектантами. Вообще так, как описывает

это Мельников-Печерский, действуют и поныне все создатели сект: прельщают гордых избранностью и

возможностью особого положения в земной жизни, подчиняют прельщённых своей воле и используют в

собственных корыстных интересах, часто принуждая к преступлению.

Гордыня, фанатизм, безволие, изуверство — непременные атрибуты любого подобного обмана,

рядящегося в одеяния "единственно непреложной истины" (но идущей не от Бога, а от человека), будь то

социальная утопия или псевдорелигиозное измышление.

Романа "В лесах" Мельников-Печерский никак не предполагал ' написать. Вначале он работал над

повестью о раскольничьей жизни "Заузольцы" (1859), не закончил её. Лишь через десять лет почти

вернулся к той же теме, опубликовал рассказ "За Волгой" (1868), принялся за продолжение, но так увлёкся,

что написал два романа, и преобъёмных, создал громадное полотно, в котором дал обстоятельнейшее и