Вера в горниле сомнений. Православие и русская литература

абстрактного человека, красотой и силой жизни, но лишь доходит до внимания к конкретным проявлениям

этой жизни, к конкретным людям — и всё большей частью оборачивается воротящим с души омерзением.

И персонажи его почти сплошь неудачники, грешники. Да грешат-то как-то мелочно, скучно, уныло.

Горький не упускает случая с неприязнью уязвить попавшегося на глаза священника (а попадаются

ему всё почему-то отвратительные внешностью): "Немытый, нечёсаный священник, придерживая обеими

руками встрёпанные волосы, толкал всех толстым плечом, подставлял ноги людям и, пугливо тараща глаза,

спрашивал одно и то же..."

Ну почему обязательно немытый и нечёсаный? Потому что — поп. Бог в сознании людей,

изображаемых писателем, — ответчик за всё зло в мире. Вот одно из итоговых впечатлений, вынесенных из

странствий по Руси.

Вновь скажем: всё определяется особенностями видения мира. Та двойственность в восприятии

мира, какая была присуща "серебряному веку", была присуща и Горькому, в котором собственное

индивидуальное своеобразие мировидения соединилось с общей болезнью времени. Что и привело к

искажённому пониманию бытия: "Это ... раздвоение личности переживалось мною весьма мучительно и

нередко заставляло меня создавать драмы там, где можно бы ограничиться весёлою игрою в лёгкой

комедии".

Дело, повторим, не в том, что зла нет в мире или его не нужно замечать вовсе, а в самом

преимущественном внимании ко злу, приводящем в итоге к отчаянию перед обилием зла при недостатке

или полном отсутствии веры. Но так жить мучительно.

Из этой муки, мы знаем, есть два выхода: закалить мужество огнём веры либо одурманить себя

грёзой бегства от жизни. От первого Горький отказался, фальшь второго понял с безотрадностью. Но

продолжал клеймить и бичевать русскую жизнь.

Всё более заметной темой становится у Горького тема вырождения, проявляемого в смене

поколений: от более жизнеспособных — к немощным и душевно недужным. Это заметно у него прежде

всего при изображении жизни мещанства. Уже семейство Бессеменовых показано было как выморочное.

Кульминация этой темы — семейная хроника "Дело Артамоновых" (1925). Замысел произведения возник у

писателя достаточно рано. Уже обдуманный в основных моментах сюжет он рассказывал ещё в 1902 году

Л.Толстому, получив его одобрение и наказ писать непременно. Осмысление темы продолжалась в течение

многих лет, и хотя закончено произведение было уже долго спустя, в послереволюционной эмиграции

Горького, "Дело Артамоновых" можно рассматривать в кругу дореволюционных сочинений писателя.

Драматургия Горького 1907-1917 гг. не выходит из рамок, определённых в его творчестве этого

периода.

Вырождение эксплуататорских классов показано достаточно откровенно, но схематично — в пьесе

"Последние" (1908). Неблаговидные качества Ивана Коломийцева наследуют его дети, достойные

продолжатели его цинизма, разврата, взяточничества и воровства.

Наиболее значительное создание Горького-драматурга в этот период — первый вариант пьесы

"Васса Железнова" (1910), рассказ о судьбе сильной характером женщины, которая ценой утраты

душевного покоя становится вдохновительницей двух преступлений ради сохранения материальной

основы существования своего вырождающегося семейства.

"Фальшивая монета" (1913) — не вполне внятное повествование о людях, обманывающих друг

друга и самих себя, живущих фальшивыми ценностями.

В пьесе "Зыковы" (1915) Горький выводит на сцену людей, живущих "в смятении понятий". В

жизни они видят прежде всего зло.

Пьеса "Старик" (1915) — одно из примечательных по замыслу произведений Горького, мысль

которого: воздаяние за грехи. У у каждого человека свой тайный грех — утверждает писатель. Но может

так быть, что у грешника всё-таки устроится жизнь, придёт благополучие. Однако только его счастье

поманит, тут же придёт Старик (то ли Антон, то ли Питирим) — судьба — и разрушит всё счастье, отнимет

покой, а там и всю жизнь.

8

Революцию февраля 1917 года Горький принял с восторгом: обрушилась столь ненавистная ему

власть.

Правда, после октября Горький как будто отрезвел. В статьях, которые составили цикл

"Несвоевременные мысли", он отзывался о деятельности большевиков, Ленина в частности, весьма резко. В

итоге отношения его с властями предержащими настолько ухудшились, что он вынужден был

эмигрировать, хотя внешне это было представлено как отъезд на лечение: не мог же великий пролетарский

писатель-буревестник бежать от пролетарской власти. Большевикам это было политически невыгодно, сам

же Горький, несомненно, не хотел сжигать за собой мостов. Живя в эмиграции, Горький не рвал связи с

большевистской властью.

Когда в 1927 году появилось от имени русской эмигрантской литературы открытое письмо

"Писателям мира" с призывом обратить внимание на те страшные преступления, которые творит