Вересковый мёд

Эти несколько часов ожидания стали для него настоящей пыткой. Он метался перед камином, как зверь, то хватаясь за рукоять кинжала, то открывая створки окна, чтобы посмотреть, не закончился ли треклятый дождь. Но если бы даже и перестало лить, в такой темноте было непонятно где вообще искать беглянку.

Куда она поехала? И зачем? Проклятье! Она его обманула! Обманула! И как искусно лгала! Она там одна посреди ночи… И дождя… И где-то поблизости Моркант и его люди… А у неё только лук, стрелы и полудурок-слуга!

Проклятье! Зачем она это сделала?! Зачем сбежала? Зачем?! Глупая пигалица! Он сам её придушит, когда найдёт! Эрика! Эрика! Что же ты за наказание!

Только бы её найти! Неужели всё это был обманом? Она всё придумала, чтобы опоить его и сбежать? И этот поцелуй…

Нет. Поцелуй был настоящим. Он это знал. Чувствовал. Помнил, как она пылала в его руках, помнил её взгляд, её губы, дыхание. Помнил, как билось её сердце.

И страх за её жизнь терзал его с такой силой, что он чуть с ума не сошёл, дожидаясь рассвета. А едва дождь стих, и небо посерело на востоке, он уже был в седле. Гнал по дороге, которая шла вдоль притока Эрны, потому что именно туда вело его чутьё.

А может она решила вернуться к Тьену? Она ведь зачем-то спасла ему жизнь… Проклятье! Зря он сразу не убил этого северянина! Ох зря!

И мысли одна хуже другой снова лезли в голову, сжигали изнутри сумасшедшей ревностью и злостью.

Нет, Эрика! Нет! Ты от меня не уйдёшь! Я всё равно тебя найду!

Накормленная дождём река ревела вырываясь из ущелья, и в предрассветных сумерках на раскисшей глинистой дороге можно было запросто сломать себе шею. Но Викфорда вело какое-то ненормальное бесстрашие, и он стегал коня так, что его спутники вскоре отстали.

Он знал — Эрика где-то здесь. Не знал зачем и почему она сбежала, но с этим он собирался разобраться позже. Только бы её найти. И он настиг её, уже когда ночь совсем отступила, когда в сером утреннем воздухе стали видны стволы деревьев на другой стороне реки. Поднялся ветер, разгоняя тучи, рвал с ветвей капли и первые жёлтые листья. Викфорд осадил коня прямо на обрывистом берегу у излучины, где река, делая большую петлю вокруг скалы, убегала в объятья Эрны, сливаясь с ней у самого Линна. Здесь, в самом узком месте, через глубокое русло был переброшен подвесной деревянный мост. Вернее, был переброшен ещё вчера. Сегодня его остатки — толстые веревки, в которые вплетались доски, полоскала бурная речная вода.

Эрика стояла на другой стороне реки, а рядом с ней Уилмор держал под уздцы двух лошадей. Викфорд остановился на самом краю обрыва и крикнул изо всех сил:

— Эрика! Стой! Куда ты собралась, глупая пигалица?! Ты с ума сошла?! Стой! Куда ты поедешь одна?

Она сложила руки лодочкой, и сквозь шум воды до него донеслось, словно эхом:

— Прощай, Викфорд Адемар! Не ищи меня! Так будет лучше!

— Нет! Не будет! Нет! — крикнул он и едва не соскользнул с обрыва. — Проклятье! Эрика! Эрика не уезжай! Стой! Прошу тебя!

Она стояла, замерев, и смотрела на него некоторое время, пока он пытался перекричать ревущую у его ног воду. Но все его мольбы так и остались без ответа. Эрика взмахнула левой рукой, и до него донеслось короткое:

— Прощай!

Она быстро взобралась на лошадь и скрылась в лесу, даже не обернувшись. И если можно было силой отчаяния остановить воду, Викфорд наверное уже перебрался бы на другую сторону.

— Я найду тебя, Эрика! Найду! Проклятье! Даже не думай, что скроешься от меня! — крикнул он, ей вдогонку, ощущая, как огненные ветви рвут его душу на части.

Всё внутри у него смешалось в дикий клубок отчаяния, ярости и злости. Он не понимал, зачем Эрика это сделала. И ему было больно от того, что она его обманула, что бросила, что всё это была лишь игра, чтобы сбежать, и что он купился, как последний идиот.

Когда подъехал его отряд, Викфорд уже принял решение. Как бы там ни было, он её найдёт. Даже ценой своей жизни. И когда Корин спешился и подошёл, он не мешкая изложил свой план.