Вересковый мёд

Весь следующий день отряд Тьена ехал без устали, лесными тропами, держась вдали от дорог. Все молчали, и Эрика уж тем более не была расположена разговаривать. Вчерашняя ночь хоть и прошла спокойно, отдыха никакого она не принесла. Почему-то, чем дальше они удалялись на север, тем сильнее в её душе нарастало беспокойство, тревога и какая-то тоска. Она смотрела на Тьена, на его хмурое, сосредоточенное лицо и старалась вопросов никаких не задавать.

После того поцелуя он, казалось, потерял к Эрике интерес и был всё время занят дорогой. Смотрел на тропу, трогал стволы деревьев и сам прокладывал путь, чтобы запутать следы. А Эрика была даже рада тому, что сейчас до неё никому нет дела. Можно было подумать обо всём спокойно. Хотя о чём тут думать? Дело сделано. Но ощущение какой-то ошибки во всём происходящем не покидало её со вчерашнего вечера.

Лес постепенно редел, ушли горы и холмы стали ниже. Они спустились на равнину, где всё чаще попадались огромные проплешины болот и зеркала небольших водоёмов, затянутых изумрудной ряской.

— Завтра вечером будем уже по эту сторону от Перешейка, — махнул Тьен в сторону севера, тонущего в серой дымке, — у нас на этом берегу лодки спрятаны, пойдём ночью по воде. А сейчас свернём в Ир-нар-Рун, там в пещерах живёт Заклинатель, он и проведёт новый обряд.

В этом месте два огромных озера стискивали землю до бутылочного горлышка, которое и называлось Перешейком. И это был единственный путь на север по суше. Достаточного количества лодок, чтобы пересечь огромные озёра, у короля Раймунда не было, а за Перешеек северяне дрались с таким остервенением, что немало тавиррцев полегли на этой стороне, но взять его так не смогли.

Эрика только устало кивнула. Пусть в Ир-нар-Рун, ей было всё равно. Её измотала эта дорога, это бесконечное бегство и страх, когда приходилось бояться то одного, то другого. Но главное, чем ближе был предстоящий обряд, тем всё большее смятение она испытывала.

На привале Эрика отошла подальше от отряда и села на берегу небольшого озера, окружённого огромными старыми вербами.

— Устала? — спросил Тьен, подходя, опустился на траву рядом и попытался взять её за руку.

А Эрике показалось, что его прикосновение обожгло, как крапива, и ей хотелось отдёрнуть руку, но она лишь вымученно улыбнулась Тьену. Ей следовало быть ему благодарной за спасение и за то, что он даст ей своё имя и дом. Но, увы, благодарности она не испытывала. Тьен видимо принял её улыбку и покорность за что-то совсем другое, потому что снова склонился к ней, чтобы поцеловать, но Эрика успела отвернуться и поцелуй пришёлся ей в шею.

— Да, устала, — ответила она тихо, срывая травинку.

— Ничего, — он притянул её к себе за талию, — проведём обряд и сразу на лодку, не станем здесь задерживаться, наш проводник говорит погоня идёт следом. Он чует их. Слышит через лес. Не знаю уж, как псы нашли нас так быстро, но он говорит — идут по нашим следам. Так что уж потерпи немного, я не хочу чтобы у нас всё было здесь и впопыхах. А на той стороне нам будет где провести брачную ночь. Земли Нье' Риганов начинаются на той стороне озера. Там можно уже не торопиться, останемся на два дня в доме моего брата, и не будем вылезать из кровати, — он улыбнулся и притянул Эрику к себе ещё ближе, — Хочу любить тебя долго… Ну иди ко мне, — его голос перешёл на хриплый шёпот.

В этот раз он был настойчивее. Сломал её робкое сопротивление, опрокинув на траву и, впиваясь губами в губы, вдавил в мягкий мох, навалившись всем телом. И ощущение тяжести чужого мужского тела, его запаха и жёстких пуговиц, впившихся в живот, было неприятным.

— Нам надо торопиться, — пробормотала она, уворачиваясь от его жадных поцелуев, от щетины царапавшей кожу и, подставляя шею, с ужасом думала о том, что вот это всё ей предстоит пережить уже завтра, и причин, вроде усталости и погони, чтобы отсрочить это у неё больше не будет.

— Ну же, — шептал он жарко, — не бойся, поцелуй меня по-настоящему! Не будь такой холодной!

Его большие руки лихорадочно гладили её тело, пытаясь развязать шнуровку короткого корсажа, но лишь запутались в завязках. И он нетерпеливо дёрнул его вверх, забираясь под него пальцами и грубо сминая ладонью грудь сквозь рубашку, а его дыхание стало частым и хриплым. Эрика уперлась руками ему в плечи, пытаясь оттолкнуть, но в этот момент из-за густых ветвей раздалось тихое покашливание, и кто-то негромко позвал Тьена. Его люди были на удивление деликатны, стараясь не мешать своему найту в любовных делах насмешками или лишним вниманием, но время, отпущенное на отдых, было уже на исходе.

Тьен оторвался нехотя, и его глаза казались почти чёрными от затопившей их страсти. О напоследок ещё раз поцеловал Эрику в губы и горячо прошептал на ухо:

— Ты такая сладкая! Не знаю, как дождаться завтрашней ночи…

Затем поднялся рывком и ушёл стремительно, а когда ветви за ним сомкнулись, Эрика села, судорожно поправляя на себе одежду дрожащими пальцами и готовая разрыдаться.